Банки, НПФ, недвижимость и крупнейшие стройки в Москве — в кризис группа БИН может претендовать на звание самого активного инвестора. Откуда деньги и зачем возвращать их в страну, Михаил Гуцериев рассказал в большом интервью РБК.
<...>
— Зачем вам еще и медийный бизнес? Он ведь не самый прибыльный.
— Кто сказал? Сегодня все мои радиостанции дают выручку в 1,5 млрд руб. И это в условиях кризиса. Вчера еще было много больше.
— А прибыль?
— И прибыль есть, если мало тратить. Радио «Дача», радио «Шансон», Love Radio — это прибыльные радиостанции, остальные раскручиваются. Радиобизнес — это бизнес не управляемых доходов, а бизнес управляемых расходов. Это мнение профессионалов в радио.
— Есть еще Русская медиагруппа у ИФД «Капиталъ», которая тоже была выставлена на продажу.
— Мне это неинтересно. У меня уже есть восемь станций. 15 млн человек — аудитория. Хватит. До покупки «Шансона» мне эта сделка, может, была интересна. А сейчас не вижу никакого смысла.
— Сколько вы потратили в общей сложности на скупку радиостанций?
— Если считать с инвестициями — я же студию построил — около $200 млн получается.
— Сколько из них пришлось на покупку «Шансона»?
— Около $60 млн.
— А зарабатывает он сколько?
— Около 600 млн руб. выручки.
— Так любите музыку?
— Сейчас мы владеем восемью радиостанциями. Я думаю, в течение пяти лет мы создадим сильный медиахолдинг с единым центром управления, включая телевидение, которым мы сейчас активно занимаемся.
<...>
Продолжение про банки, НПФ, недвижимость и крупнейшие стройки в Москве читайте на РБК.
Почему интернет пока не является угрозой для радио, какова рентабельность у эффективных игроков радиобизнеса, почему ситуация на рынке рекламы оказалась лучше, рассказывает Екатерина Тихомирова
За последние несколько лет слушатели стали проводить все меньше времени за прослушиванием радио – все чаще люди переходят на прослушивание радиостанций в интернете, эта тенденция сохранится, но радиохолдинги не намерены сдаваться в борьбе за аудиторию. В июне интернет-холдинг «Яндекс» запустил собственный сервис «Яндекс.Радио» с подразделом «как на» станции Best.FM, Loveradio, «Дорожном радио» и т. д. Радиохолдинги резко отреагировали на присутствие собственных брендов в новом сервисе, потребовав удалить названия своих радиостанций. Президент Европейской медиагруппы (ЕМГ) Екатерина Тихомирова рассказала «Ведомостям» о том, почему радиостанции так резко отреагировали на новый сервис, о преимуществах радио перед аудиостриминговыми сервисами, а также почему слушатели выбирают ту или иную радиостанцию, почему и чем отличаются вкусы слушателей в крупных городах от регионов.
– На одной из конференций «Ведомостей» вы говорили, что есть тенденция к сокращению продолжительности слушания радио. Насколько эта тенденция сильна и каким образом это повлияет на рынок?
– Мы действительно наблюдаем тенденцию к сокращению продолжительности прослушивания радио. По данным TNS, за четыре года время, которое слушатель ежедневно тратит на радио, сократилось на 5,2% – с 4 часов 11 минут в 2011 г. до 3 часов 58 минут в 2015 г. Тем не менее аудитория радио остается стабильной, хотя интернет перетягивает внимание на себя – люди стали проводить там на 19% больше времени. Сейчас они в среднем тратят 1 час 18 минут на потребление мобильного интернета (смартфон, планшет и т. д.), около 2,5 часа – на «стационарный» интернет (стационарные компьютеры, ноутбук, Smart TV и т. д.) и около 3 часов 58 минут – на радио. Тенденция к сокращению времени прослушивания радио пока не катастрофическая, но она устойчивая.
В России начинает формироваться ниша аудиостриминга. В это понятие я вкладываю интернет-радиостанции и музыкальные сервисы. Например, «Яндекс.Радио» недавно заявило о своем проекте, Apple Radio уже можно слушать в России, но нет еще у нас таких популярных музыкальных сервисов, как Pandora и Spotify. Что касается Spotify, то шведы планировали прийти на российский рынок еще весной, но пока их здесь нет. Развитие аудиостриминга отразится на нашей стратегии. Мы должны диверсифицировать свою стратегию с учетом цифровой среды.
– Каким образом будут меняться традиции программирования, планируете ли вы расширять свое присутствие в интернете? Может быть, будете запускать собственные стриминговые продукты?
– Присутствие в интернете не должно ограничиваться только работой в социальных сетях и развитием своих сайтов. Интернет не только отвлекает нашу аудиторию, речь идет и о перераспределении доходов. В идеальном варианте нужна эффективная бизнес-модель, которая позволит не только аккумулировать слушателя в интернете, но и монетизировать. Не могу сейчас рассказать, какой будет наша стратегия. Сегодня все на радиорынке об этом задумываются. Некоторые уже сделали шаги в этом направлении.
– Аудиореклама в интернете – это пока еще незначимый сегмент?
– Все зависит от аудитории, от модели бизнеса, модели монетизации этой аудитории. «Яндекс.Радио» объявило о том, что собирается монетизировать свою аудиторию за счет в том числе и аудиорекламы. Насколько это будет существенным конкурирующим фактором для традиционного радио, будет зависеть от объемов аудитории слушателей «Яндекс.Радио».
Если говорить о преимуществах аудиорекламы в интернете, я бы выделила два фактора. Первый фактор – это порог входа. Если наш рекламодатель желает разместить рекламу на топовой радиостанции «Европа плюс», он вынужден сразу покупать весь охват в сети – более 10,5 млн слушателей ежедневно. А вот в интернете порог входа практически отсутствует. Можно получить любое количество слушателей в зависимости от своего бюджета. Безусловное преимущество цифровой среды – таргетинг, который позволяет предлагать рекламу в зависимости от предпочтений аудитории и местоположения. В Европе уже давно набирает популярность интерактивная реклама. Например, с точки зрения таргетинга по местоположению: когда ты находишься в 100 м от магазина или ресторана, тебе уже могут предложить туда зайти или что-то приобрести.
– У рекламы на радио тоже должны быть преимущества перед интернет-рекламой?
– Главное преимущество – это огромный охват и более широкий диапазон аудитории. Поэтому радио, бесспорно, выигрывает там, где идет речь о товарах массового потребления и, что очень важно, о товарах для более взрослой возрастной аудитории. Это видно, например, по тому, какую долю в рекламе на радио занимает фармацевтика.
Смогут ли стриминговые сервисы и интернет-радиостанции получить такой же охват аудитории, как радио, покажет время. Аудитория, которая слушает радио через интернет, растет, но она никогда не перейдет эксклюзивно к потреблению музыкальных сервисов или интернет-радиостанций.
– Почему? Сейчас самая большая аудитория радиостанции – это автомобилисты. Человек едет в машине, включает радио, выбирает интересную программу и слушает. Где еще слушают радиостанции и почему не произойдет быстрого перехода в интернет?
– Если анализировать распределение слушателя в различных местах в России, то автомобили – это 50% аудитории радио, дом – 41,2%, работа – 25%, другие места – 30,6%. Автомобиль занимает существенную долю с точки зрения места потребления радио, но потребление радио дома и в других местах также существенно. Если говорить об автомобиле как об эксклюзивном месте традиционного радиослушания, то с появлением connected car (автомобиль, оснащенный системами навигации и связи с интернетом. – «Ведомости») мы ожидаем, что этот барьер исчезнет. Это означает, что слушатель получит доступ к интернету в автомобиле. Технологическая революция в Америке и Европе произошла уже давно. И мы оценили последствия – в целом аудитория радио не изменилась. Это важно понимать.
Границы между радио и новыми медиа стираются. Если сегодня мы конкурируем с 50 радиостанциями, то завтра мы можем конкурировать с несколькими сотнями радиостанций, потому что нет барьера на вход на рынок в виде частотного ресурса. Сегодня можно запустить радиостанцию в интернете, не имея частоты.
Мы не боимся того, что наша аудитория уйдет к музыкальным сервисам. Главное наше оружие – сила бренда. Наш слушатель как выбирает для себя 3–4 радиостанции из 50, так и будет выбирать 3–4 радиостанции из 200 или 300, включая, допустим, интернет-радиостанции. В одной отрасли человек может запомнить не более семи брендов.
Если оценивать выбор человека в пользу интернет-радиостанций, музыкального стриминга или в пользу выбора радиостанции, то в основе лежит психология самого человека. Когда ты слушаешь радиостанцию, ты не находишься наедине с собой – с тобой коммуницируют, с тобой общаются, тебе создают настроение. Глобально – утром, днем и вечером оно у тебя разное. Утром более живой эфир, развлекательный, вечером – совершенно другой контент, музыка немножко другого настроения и т. д.
Кроме того, сам по себе человек достаточно ленив. Я, например, отношу себя к категории слушателей радио. Я пыталась несколько раз программировать себе собственную радиостанцию – покупала музыку в iTunes и создавала свой поток. Но мне все это надоело. Поток стал предсказуемым. На постоянное обновление музыки у меня нет времени, и мне лень. И многим таким, как я, – огромной аудитории радио – тоже этим заниматься лень.
Как раз Pandora и Spotify изначально предлагали различные сервисы, а сейчас они начали двигаться в сторону радиостанций. Изначально Spotify предлагал только поиск и прослушивание музыкальных композиций, а Pandora – роботизированные музыкальные потоки. Что произошло? Шведы увидели, что популярность роботизированного потокового слушания растет, и тогда Spotify пошел в сторону Pandora и стал предлагать уже стриминговые потоки. Недавно Apple в своем намерении создать радиостанции переманила очень известного ведущего с ВВС Radio 1 – Зейна Лоу, для того чтобы как раз имитировать настоящие радиостанции.
– Расскажите, почему вы столь остро отреагировали на присутствие категории «как на радио» в сервисе «Яндекс.Радио»?
– Мы оценили это как способ использовать результаты нашего труда. Мы вложили много лет и существенные инвестиции в ассоциацию наших радиостанций с определенными музыкальными стилями. «Яндекс» предложил музыку под настроение, романтическое или какое-то другое, а также захотел сформировать предложение на основе выбора музыкальных стилей. Конечно, легче использовать бренд, который четко ассоциируется с определенной музыкой, сказать «как на «Европе плюс» – и все понимают, какой за этим стоит музыкальный стиль. Или «Ретро FM», в определенное позиционирование которого мы вкладывали средства, чтобы возникла ассоциация с музыкой 70-х, 80-х, 90-х.
Второй момент – это риск обмана аудитории. Не каждый может понять, что значит «как на». Мы открываем эту вкладку, а там перечислены все радиостанции. Аудитория может решить, что она попала, например, на настоящую «Европу плюс», а вместо этого получит фактически подлог и разочаруется. Поэтому был риск потерять какую-то часть слушателей. Несущественный, но все-таки. Мы были, мягко говоря, в недоумении.
– «Яндекс» вас не предупреждал о том, что ваши бренды могут использоваться?
– Для нас это был сюрприз.
– Через неделю после того, как было запущено «Яндекс.Радио», они удалили вкладку «как на радио». Это был результат ваших с ними переговоров, вы пытались с ними каким-то образом договориться – предложить более корректную музыку, какой-то бартер?
– Мы хотели только, чтобы они убрали наши бренды из своего сервиса. Никакие другие способы и варианты присутствия нас не устраивали. Это никак не совпадает с нашей собственной политикой. Другие радиостанции, насколько мне известно, также обращались к «Яндексу» с просьбой удалить свои бренды. Они это и сделали.
– В 2014 г. началась стагнация на рынке радиорекламы. Рынок вырос всего на 2%. Когда вы почувствовали, что рекламодатели сокращают свои бюджеты?
– Рынок радио позднее всех почувствовал – в IV квартале.
– В каких сегментах сильнее сократились рекламные бюджеты?
– 80% рекламных доходов приходится на топ-5 доходообразующих основных сегментов – автомобили, недвижимость, ритейл, банковский сектор и медицина. Топ-4 из пяти этих категорий существенно сократили свои бюджеты, что немедленно сказалось на общем объеме рекламного рынка. Например, объем продаж у автомобилей на начало года сократился на 40%. Все мы слышали о проблемах в финансовом секторе, у банков, которые возникли в начале этого года. К примеру, ставки по ипотеке сначала стали менять в сторону увеличения, потом совершенно заморозили кредиты – по сути, рекламировать нечего, все встало.
Ситуация на рынке рекламы серьезно обострилась в сторону демпинга, начались взаимные обвинения, что кто-то обрушивает рынок, что денег на рынке радио могло быть больше, а соответственно, могла быть больше доля радио в общем рекламном пироге.
– Взаимные обвинения в демпинге?
– Конечно. Мы все-таки не только за аудиторию конкурируем, а еще и за рекламодателей. Рынок зрелый, конкуренция достаточно жесткая. Ценовые войны существовали всегда, просто в кризис ситуация становится более напряженной. Все разговоры и попытки найти корень зла, виновных в демпинге и в потере доли радио, на мой взгляд, непрофессиональны. Нет, денег не было бы больше. Спрос рождает предложение. Если сравнить объемы проданного инвентаря за пять месяцев этого года с аналогичным периодом прошлого года, то мы увидим, что на 12% объема рекламного инвентаря было продано меньше. То есть даже с учетом снижения своих прайсов игрокам не удалось удержать объемы. Все потому, что спрос резко сократился и количество денег на радио в этом периоде было значительно меньше.
– Насколько в среднем сократилась стоимость размещения рекламы на радио?
– Везде по-разному.
– А диапазон?
– Диапазон может быть любым. Ценообразование на рынке непрозрачно. Мы не знаем, что происходит у конкурентов. В любом случае каждый из радиохолдингов заинтересован максимально сохранить свой прайс и не опускать его. И мы не заинтересованы в том, чтобы понижать свою доходность. Поэтому нужно объединять усилия и переходить к конструктивным действиям.
Есть мнение, что в России у радио не очень большая доля по сравнению с развитыми рынками и есть потенциал для ее роста. Очень часто это связывают с методикой измерения аудитории. Считается, что более прогрессивный способ – это Portable People Meter (PPM, прибор, устанавливаемый на радиоприемники для измерения продолжительности прослушивания. – «Ведомости»), который используется в США. Во многих странах используется такой же метод измерения аудитории, как у нас. К примеру, во Франции доля радио на медиарынке больше, чем в России. И неправильно говорить, что доля радио на рынке связана с методикой измерения.
А вот что действительно делают развитые страны, так это инвестируют в исследование эффективности вложенных рекламодателями средств в радиорекламу. Например, проведенное в Англии исследование показало, что наиболее эффективная доля радио в медиамиксе составляет 20%. Такого рода исследования позволяют предложить рекламодателю каждой конкретной отрасли оптимальную долю радиобюджетов и оценивать эффективность рекламных кампаний. А мы фактически с рекламодателем разговариваем на пальцах.
– У вас есть оценка падения рынка по итогам первых двух кварталов? Каков прогноз на год?
– До начала года ожидания были, что рынок радио упадет на 35–40%. Все радиохолдинги, или по крайней мере многие, планировали свои бюджеты из расчета -30%. I квартал показал падение в 25%, но по итогам первого полугодия мы видим падение в 21% по радиорынку в целом. Прогнозировать, что будет по итогам года, очень сложно. Сейчас мы ощущаем некую стабилизацию. Надеемся, что с осени динамика будет положительной. Наш коммерческий департамент прогнозировал, что рынок по итогам года покажет сокращение примерно на 20%. Посмотрим.
– Получается, что спад в 20% – это уже утешительная цифра по сравнению с 30–40%.
– Конечно, если этот уровень сохранится до конца года, это существенно облегчит положение дел в радиоотрасли. Рентабельность у эффективных игроков радиобизнеса – на уровне 20–30%, поэтому при падении выручки до 20% снижение рентабельности существенно не затронет ключевые статьи бюджета.
– На телевидении появляется все больше каналов с женской тематикой, поскольку у рекламодателей существует устойчивый спрос на женские товары и их рекламу. Чтобы обеспечить этот спрос, холдинги создают каналы исключительно для женщин. Каким образом решается этот вопрос на радио?
– Четыре из основных доходообразующих сегментов в радио, которые я перечисляла ранее, условно ориентированы на мужчин. У женщин есть преимущества в принятии решений, к примеру, в ритейле и медицине. На радио спрос равномерен как на мужскую аудиторию, так и на женскую.
– Почему слушатели выбирают конкретную радиостанцию? Включают приемник, переключают каналы, и на одном из них слушатель останавливается и проводит энное количество времени.
– Каждая хорошая радиостанция уникальна, создает индивидуальный неповторимый мир для своего слушателя. И когда мы проводим свои фокус-группы, включая радиостанции без какой-либо идентификации, аудитория очень быстро распознает, какая это станция. Программирование музыкального контента разное по энергетике, по звучанию, по подбору стилей и эпох, плюс разные ведущие и своя индивидуальная подача материала. Ведь главная задача радиостанции – не просто музыку в определенной последовательности поставить, а создать уникальный мир. И если это сделано правильно, этот мир легко распознается слушателем, он выбирает именно этот мир, потому что он ему близок и ему нравится.
– Чем отличается слушатель в Москве от слушателя регионов?
– Если мы говорим о различиях в музыкальных предпочтениях, то они, безусловно, есть. Как вы думаете, какую музыку больше всего предпочитают на юге России, в частности на Кавказе? Шансон. Помимо этого в каждом городе, в каждом регионе есть свои традиции, свои культурные особенности, которые нам удается определить за время существования формата в данном конкретном городе. Поэтому так важна локализация формата как раз с учетом этих специфических традиций и культуры.
– Почему у вас нет разговорного радио? Вам неинтересен этот формат или он не вписывается в те радиостанции, которые есть сейчас в холдинге?
– У нас «Спорт FM» – разговорное радио. Необходимости создавать еще одну информационную радиостанцию или разговорную мы не видим. Бюджет радиостанций со 100%-ным информационным контентом может в 2 раза превышать бюджет расходов музыкальных радиостанций, а для того чтобы такая радиостанция окупалась, ей как минимум нужно занимать место в топ-15 и топ-20. Для того чтобы она добилась успеха, необходимо два главных условия. Во-первых, прорывная идея, в которую ты веришь и готов инвестировать. Во-вторых, финансовые ресурсы. Рынок зрелый, давно поделен, аудитория радио стабильна, значит, тебе нужно кого-то растолкать и у кого-то эту аудиторию переманить, а это существенные инвестиции в продвижение.
– То есть сейчас невыгодно создавать даже не разговорные, а музыкальные станции?
– Дело не в том, что это невыгодно. Если есть стратегия, гениальная идея – пожалуйста. Но нужно понимать, что риски невозврата инвестиций на зрелом рынке выше. Это бизнес. Но все-таки радиостанции создаются. Как правило, позволить себе инвестировать могут крупные радиохолдинги. Какие радиостанции можно отметить за последние два года с точки зрения активного роста аудитории? В Москве – Сomedy Radio, в стране – «Вести FM».
– Как сейчас развивается «Спорт FM»? Олимпиада закончилась... Не меняли ли вы срок окупаемости? Сколько сейчас приходится вкладывать денег?
– С точки зрения операционной окупаемости проекта кризис скорректировал наши планы, сейчас речь идет о конце 2018 г. При этом доходы «Спорт FM» растут опережающими темпами на фоне падающего рынка. Мы планируем, что по итогам 2015 г. доходы «Спорта» вырастут на 5% по сравнению с прошлым.
– Во сколько оцениваются дополнительные источники доходов и возможность возврата рекламы алкоголя в сегмент?
– За время запрета пивные бренды переориентировали свою маркетинговую стратегию, ушли от радио. Мы не можем пока сказать, сколько рекламы вернется, – следующий год покажет. На определенные бюджеты в этом году, конечно, рассчитываем.
– Требуются ли дополнительные инвестиции в развитие «Спорт FM»? Появилась ли в конце прошлого года и начале этого необходимость дополнительных инвестиций в «Спорт FM»?
– Радиостанция выйдет на операционную окупаемость к концу 2018 г., это означает, что на сегодняшний день проект убыточный, он инвестируется за счет чистой прибыли ЕМГ по решению собственников. Последней крупной инвестицией мы считаем рекламную кампанию по всей стране перед Олимпиадой в Сочи. Это важно было сделать, так как мы запускали бренд уже перед самой Олимпиадой и прекрасно понимали, сколько нужно времени новой радиостанции, чтобы привлечь слушателей, а мы фактически запустили ее за один месяц. И нам удалось выполнить эту задачу, в Москве в период Олимпиады станция занимала 8-е место.
Но Олимпиада – существенное событие. Мы понимали, что после нее аудитория сократится. В момент создания «Спорт FM» мы знали, что интерес к чисто спортивной радиостанции будет связан с крупными спортивными событиями, а спортивные события распределяются неравномерно как в течение года, так и в течение суток. Поэтому было важно предложить аудитории контент, который бы удерживал внимание слушателей и в периоды отсутствия крупных событий. Мы пришли к выводу о необходимости расширить свой контент с чисто спортивного на дополнительные темы. Проведенные нами исследования показали, что волнует нашу аудиторию помимо спорта: вопросы успеха, семьи, психология победителя. Исходя из этого и из опыта стран с успешными спортивными радиостанциями (RMC во Франции), мы пришли к выводу, что обогащение неспортивным контентом радиостанции «Спорт FM» станет дополнительным импульсом к развитию. Мы изменили программную политику – в начале этого года мы расширили новостной и неспортивный контент, а с июня 2015 г. окончательно перешли на новую сетку вещания. Сейчас мы ощущаем положительный эффект. Корректировка концепции принесла первые результаты. За период с февраля по май аудитория «Спорт FM» в Москве выросла на 0,4%. В период с января по май – 27–28-е место, мы планируем, что к концу года она войдет в топ-25, к концу 2017 г. – в топ-18 московских станций.
– После покупки «Дорожного радио» вы говорили, что планируете значительно нарастить аудиторию «Дорожного радио». Удалось ли это сделать?
– Мы покупали радиостанцию с очень хорошей аудиторией – № 2 в России, и задача была в улучшении позиций в Москве, потому что здесь радиостанция запустилась гораздо позже, чем во многих городах России. Мы поставили для себя цель, что к концу года радиостанция войдет в топ-10 московских станций. Кстати, по итогам II квартала эту задачу мы выполняем.
– Удается ли лучше монетизировать радиостанцию?
– Радиостанция была недооценена, так как свою коммерческую политику строила самостоятельно, не вступая в коалиции для эффективного участия в распределении бюджетов крупных агентств. Когда «Дорожное радио» вошло в состав ЕМГ, мы ощутили синергетический эффект. Несмотря на кризис, мы строили планы, что доходы «Дорожного радио» вырастут на 20% к прошлому году. А уже по итогам шести месяцев 2015 г. рост составил 45%. Это очень хороший показатель, однако нужно учитывать, что в первом полугодии 2014 г. у радиостанции была низкая база.
– Насколько я понимаю, «Кекс FM» выставлено на продажу уже около года, но найти покупателя пока не удается.
– Такие сделки не происходят моментально. Это не продукт, который лежит на полке в магазине. Мы озвучивали свое желание продать радиостанцию, и оно остается в силе. Никакой спешки с нашей стороны нет, и, вообще, кризис не очень хорошее время для продажи. Но в данном случае этот актив не приносит нам убытков, просто мы для себя решили, что развивать этот проект мы не хотим, он не вписывается в нашу программную политику. Формат «Кекс FM» – это музыка 90-х, он позиционируется со слоганом «Привет, 90-е». В будущем аудитория формата будет сокращаться, и важно было определиться, продавать станцию или менять концепцию.
– В регионах вы сменили формат «Кекс FM» на «Радио для друзей».
– Для ЕМГ это определенный вызов. Мы специализировались больше на европейском музыкальном материале, но появилось «Дорожное радио» с отечественной музыкой, теперь вот «Радио для друзей». Это как раз идея, в которую мы верим, она учитывает не только отечественный музыкальный материал, тщательно отобранный по мелодичности и по смыслу, мы еще постарались учесть такие тонкие настройки, как черты национального характера, формируя наш контент на таких принципах, как верность, надежность, доброта, по сути, надежный, прекрасный мир друзей.
– Каковы финансовые показатели ЕМГ за 2014 г.?
– Мы закончили 2014 г. с показателем EBIT 935 млн руб., что на 15% больше, чем в 2013 г. При этом 2014 год уже был кризисным. В этом году предсказания делать сложно, посмотрим, что покажет рынок. В первом полугодии наша выручка, включая филиалы, снизилась на 20%. Тем не менее сейчас мы ощущаем определенную стабилизацию.
– Поможет ли переход на цифровое вещание более успешно конкурировать с интернетом?
– Решение еще не принято, мы не знаем, какая технология будет выбрана. Процесс перехода занимает до 15 лет. Цифровое вещание – это лишь способ доставки сигнала, и в данном случае вопрос – стоит ли вкладывать такие существенные деньги (а речь о миллиардах рублей) в то, что через 15 лет может стать неактуальным.
Преимущество цифрового вещания – качество сигнала, вопрос в том, как будут обеспечены связью регионы. Европа, которая запускала DAB+, не Америка и не Россия, у которых территория не в пример больше. Сколько будет мультиплексов? Хватит ли всем? Будет ли их столько, чтобы все игроки рынка перешли на цифровое вещание? Ведь речь не только о сетевых радиостанциях, во многих городах есть местные локальные станции – что будет с ними? Сейчас больше вопросов, чем ответов. Важный вопрос в том, что будет с региональными вещателями, каких это будет стоить средств, каковы будут инвестиции.
– Вы сейчас расширяете сети вещания в регионах. Насколько увеличилось количество частот?
– У «Европы плюс», к примеру, сеть практически развита. Будем продолжать принимать участие в конкурсах, для того чтобы завершить развитие национальных сетей «Дорожного радио», «Ретро FM», продолжить расширение зоны вещания «Радио 7 на семи холмах». Ну, и, конечно, мы в мае впервые вышли на конкурс с форматом «Радио для друзей», выиграли конкурс в Липецке.
– Акционеры довольны развитием?
– Могу только сказать, что они глубоко вникают во все процессы, происходящие на рынке, и поддерживают все планы по развитию. Наша любимая стратегия – нападение, активная позиция, мы стремимся добиваться максимальных результатов.
– Но ведь когда покупают бизнес, рассчитывают на дивиденды или рост капитализации.
– Безусловно, у нас стоит задача по росту капитализации, мы понимаем, что рынок непростой и требует инвестиций, особенно сейчас, когда развиваются новые медиа. Мы оцениваем текущий прирост капитализации в 2 раза. И у нас есть хорошие перспективы дальнейшего роста эффективности и, соответственно, капитализации.
Справочная информация:
Как чувствует себя бизнес
По данным Ассоциации коммуникационных агентств России, в 2014 г. объем рынка рекламы на радио составил 16,9 млрд руб. Рекламодатели потратили на распространение рекламы на радио на 2% больше по сравнению с 2013 г.
О компании
ООО «Европейская медиагруппа», медиахолдинг.
Совладельцы (данные ЕГРЮЛ на 23 июня 2015 г.): ООО «СДС медиахолдинг» (51,66%), ЗАО «Медиа плюс» (46,9%), ЗАО «Европа плюс» (1,44%).
Финансовые показатели не раскрываются.
Аудитория (за октябрь 2014 г. – март 2015 г., в городах с населением свыше 100 000 человек, данные «TNS Россия»): ежедневная – 21,8 млн человек (34,5%), еженедельная – 41 млн человек (64,9%).
... ЕМГ создана в 2006 г. До конца 2011 г. компания принадлежала французскому медиахолдингу Lagardere, который продал ее Сибирскому деловому союзу за 123 млн евро. Управляет радиостанциями «Европа плюс, «Дорожное радио», «Ретро FM», «Радио 7 на семи холмах», «Спорт FM», «Кекс FM», «Радио для друзей», «Радио рекорд».
Екатерина Тихомирова
Президент Европейской медиагруппы
Родилась в 1981 г. в г. Березовском Кемеровской области. Окончила экономический факультет Кемеровского государственного сельскохозяйственного института и Российскую академию народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации по специальности «Политология». Сейчас проходит обучение в Сколково по программе Executive MBA.
2006 Главный редактор кемеровской газеты «Союз».
2008 Директор издательского дома «Русская тройка».
2009 Генеральный директор компании «СДС-медиа».
2012 Президент Европейской медиагруппы.
Екатерина Брызгалова
Фото: А. Гордеев / Ведомости
В 2014 году аудитория "Пятницы" росла гораздо быстрее, чем у других российских развлекательных каналов, а сейчас выручка, несмотря на кризис, уже опережает прошлогоднюю, утверждает гендиректор "Пятницы" НИКОЛАЙ КАРТОЗИЯ. В интервью "Ъ" он рассказал, как поменялась за два года с момента запуска телеканала его стратегия, за счет чего планируется вдвое увеличить аудиторию по России, как на бизнесе сказался политический кризис на Украине и почему он сам не верит в эффективность продажи телеконтента в интернете.
— За два года с момента запуска "Пятницы" телеканал успел заметно поменяться. Вначале вы закупили ряд крупных проектов, таких как "Американский жених", реалити-шоу, юмор — все они через несколько месяцев постепенно закрылись. Почему они не пошли, на ваш взгляд?
— На запуске мы стреляли в нескольких направлениях. Какие-то из них, например юмор, не стали развиваться, потому что есть лидер рынка в жанре комедии — это ТНТ. Зачем нам конкурировать в этом с лидером? Около года назад я скорректировал стратегию, мы уточнили бренд и теперь развиваемся в коридоре этого бренда. "Пятница" — это канал обо всех удовольствиях жизни, которые можно получить бесплатно или за деньги. И ключевое слово у нас — "впечатления".
— Теперь эфирную сетку "Пятницы" в основном формируют проекты, созданные вокруг одной концепции — путешествий. Планируете их разнообразить, рассматриваете новые жанры?
— Это не совсем так. Есть шоу, которые делаются в останкинском бункере: построили декорацию и вещаем. Это устаревшая концепция, она тащит телик назад по сравнению с интернетом. Где я, зритель, в этом потоке? Ну разве что в качестве гостя в этот бункер заманят. Практически все программы, которые мы делаем, это road show, неважно про что — путешествия, экспертизу или шоу талантов, которое мы тоже готовим. Это всегда в вашем городе, это и есть федеральный канал — не просто рассказывать плохие новости из регионов или такие хорошие, в которые сам не очень веришь, а быть там, где сама жизнь. Внутри коридора бренда мы еще не создали огромного количества всего. Есть куда расширяться. У нас, например, пока нет программы про отношения. На подходе два семейных пилота. Семейный канал — то, о чем я сейчас думаю. Мы несильно отвязные, работаем с оглядкой на то, что нас смотрят дети, но при этом мы не "бабушкина кофта".
— Реклама и у вас, и на ТНТ продается по баинговой аудитории 14-44, насколько ощутима конкуренция между вами?
— Баинговая аудитория не равна реальной аудитории. Важна такая вещь, как психотип. В 25 лет девушки бывают разные: те, которые пойдут в клуб, и те, которые пойдут и почитают журнал "Литературное обозрение". Все они попадают в 14-44, при этом наша ядерная аудитория — это 25-35. Прекрасное золотое десятилетие. Люди, у которых есть деньги, которые живут в мире брендов, хотят куда-то ездить, едят, слушают музыку, приобретают автомобили — и их интересует качество всего этого. У нас фактически нет конкуренции с ТНТ, мы его дополняем нашими тревел-шоу и программами экспертизы. Мы собираем у экрана ту часть 14-44, которая не хочет сейчас смотреть комедию. Мы рассматриваем себя как канал, стоящий на той же полочке, что и СТС.
— СТС, кстати, как и другие развлекательные каналы, в прошлом году страдал от интереса россиян к Олимпиаде, новостям о ситуации на Украине, что негативно сказалось на рейтингах. У вас была такая проблема?
— На нас немного влияла Олимпиада, но не так, чтобы мы провалились. Безусловно, часть молодой аудитории на пике развития событий на Украине больше смотрела информационные каналы, но мы держали свою долю.
— На запуске в июне 2013 года доля канала была меньше 2%. По итогам прошлого года средняя доля в аудитории 14-44 составила 2,18%, а в январе--июне 2015-го — уже 2,7%. За счет кого растет ваша аудитория, чьи это зрители?
— С момента запуска за два года мы больше чем вдвое увеличили долю. Сейчас у нас 3,94% по Москве, и мы закрыли июнь с 2,98% по России. Значительная часть нашего роста — это аудитория с тематического телевидения. У нас сильно выросло среднесуточное время смотрения: когда мы начинали, было 20 минут, сейчас — 42 минуты.
— Перед вами стоит задача довести долю до 5%? По крайней мере раньше речь об этом шла.
— Да. "Пятница" может взять 5% по России. В течение трех-пяти лет. Это уже будет зависеть от того, какую маржинальность и EBITDA мы хотим соблюдать, какие будут условия финансирования.
— Что для этого необходимо?
— Есть несколько основных драйверов роста. Первый — дистрибуция, распространение сигнала. Вы видите, какая у нас разница между Москвой, которую мы великолепно покрываем, и Россией. Но она стремительно сокращается, потому что сейчас мы начали большую партнерскую программу с регионами — и динамика доли в первом полугодии это подтверждает. Партнером "Пятницы" стал один из главных региональных лидеров — екатеринбургский "4-й канал". Господин Волин (Алексей Волин, заместитель министра связи и массовых коммуникаций.— "Ъ") недавно рассказал о том, что аналог не умрет, а это отличная новость для наших региональных партнеров. Сейчас нас продает компания "Алькасар" (региональные рекламные вставки.— "Ъ"), город за городом идут презентации, и я вижу, какой интерес "Пятница" вызывает.
Второй драйвер — это контент. Третий — маркетинг. Естественным путем, не понижая маржинальности, мы можем расти постепенно. Если мы хотим галопирующий рост, будет понижение маржинальности. Но какую стратегию ни выбери, а это задача наших руководителей, мы в любом случае зарабатывающий актив. Наша маржинальность — около 36%.
— Как канал переживает экономический кризис? Реклама на эфирном телевидении упала на 21% в первом квартале...
— В этом году мы демонстрируем маленькое экономическое чудо: за окном на рынке минус 20, а у нас в теплице плюс 20. Думаю, по эффективности мы сейчас один из первых каналов в России. Считается, что, если в общей выручке на спонсорство приходится 5%, это уже неплохо, 10% — прямо невероятно. У нас в прошлом году было 8%, а сейчас — 16%. Прямую рекламу у нас продает Vi, "Алькасар" и GPMD, по ней ситуация разная, но в этом году не было ни одного месяца, где мы бы выступили хуже, чем в прошлом. Мы уже опережаем прошлый год. Среди наших рекламодателей — первый эшелон брендов, даже те, кто никогда в принципе не заходил на телик, уж тем более на маленькие каналы.
— "Газпром-медиа" сейчас помогает вам финансово или вы живете только на то, что заработали?
— Давайте определимся с тем, что такое телевидение. Телевидение — это бизнес? Или телевидение — чья-то дотационная игрушка? Если бизнес, то мы телевидение. Мы зарабатывающий актив, приносим акционеру деньги и не нуждаемся ни в каких дотациях. Часть денег мы пускаем на развитие телеканала, расширение сети, производство программ.
— А региональные телестанции планируете приобретать для охвата, над расширением которого вы работаете?
— У нас большое количество собственных станций, но, как показывает опыт ТНТ, сетевое партнерство может дать фантастический результат. Разные бывают гендиректора, кто-то думает, что главное — это охват. И я не спорю. Но я пришел из продюсеров и считаю, что все же главное — контент. Сейчас смотрите, как цинично стали коллеги к программам относиться. Возьмем хотя бы внутренний сленг наших коллег-телевизионщиков, как они говорят о телепроизводстве и программах — "закрыть линеечку", "догрузить часы", "сговнякать"... А программы — это дети, с которыми надо возиться, выращивать. Как говорил один крупный деятель нашего рынка, "зритель не фраер", он сердцем чувствует лажу. Вы много назовете действительно интересных программ на разных каналах, которые и впрямь охота смотреть?
— И почему так происходит?
— Из-за отношения — ну нельзя делать телик с сердцем, которое стучит спокойно. Лет десять назад российское телевидение было куда интереснее, потому что его делали продюсеры, которым что-то хотелось доказать, которые что-то умели, кроме как считать. И вот много ли таких теплокровных на рынке сейчас?
У нас другая стратегия — мы стараемся с любовью делать то, что делаем, и рассчитываем на взаимность телезрителей. Знаете, есть рестораны, где меню на 600 страницах. Листаешь и уже не знаешь: аджапсандал... нет, все-таки утка, нет... Уже не понимаешь, что ты хочешь есть. У нас все меню на одном листе. Сейчас на канале примерно десять работающих проектов, при этом есть два абсолютных бренда — "Орел и решка" и "Ревизорро". Это на заоблачных рейтинговых высотах нужны программы-события, которые глубоко убыточны, но создают много шума. Мы же закладываем фундамент и хотим, чтобы, модернизируясь внутри, наши бренды жили и пять, и десять лет. Это важная часть капитализации канала.
Сейчас к новому сезону снято больше десяти пилотов. Они прошли сито из 100 идей, и нам это все нравится. Для нас запуск каждого пилота — как выпуск новой машины. Снять дешевую программу, что-то на ней заработать, потом закрыть — это не стратегия, а тактика, суетливая и паническая. Мы же накатываем наши бренды: создаем к ним мобильные приложения, сувенирную продукцию, пытаемся присутствовать во всех средах. Современное телевидение может быть только проектным, линейное телевидение не вечно. Те же приложения "Орла и решки" неоднократно входили в топ AppStore, мы готовим грандиозное приложение на базе "Ревизорро" — это будет фактически русский Bed & Breakfast.
— Какие премьеры вы готовите к новому сезону?
— Расширится линейка "Ревизорро", появится авторская программа одного из наших главных лиц Андрея Беднякова, после первого сезона "Битвы салонов" придет "Битва ресторанов" с Ксенией Собчак. Обновятся программы про путешествия, и будет одна совершенно зубодробительная программа, которая, мне кажется, по рейтингам превзойдет "Ревизорро". Еще мы ведем разработку сразу трех сериалов на следующий год.
— До этого вы не выпускали собственные сериалы?
— Нет. Будет ситком и молодежная сага — самый дефицитный продукт на рынке развлекательных каналов. Когда-то был большой успех у "Не родись красивой", мы пытаемся сделать свой хит. Третий сериал — драма, но пока мы сомневаемся. Мне кажется, мы еще недостаточно выросли, для того чтобы показывать драму. Ребенку два года, он уже научился ходить, говорить, но еще не может быть чемпионом России по дзюдо — надо, чтобы косточки подросли.
— На старте "Пятницы" в эфире был поэтический проект "для умных и тонких", где в ночном эфире известные люди читали стихи. Позже вы анонсировали еще 12 "интеллектуальных проектов" о культуре и авангарде в стадии производства. Где же они?
— Последние полтора года приоритетом был быстрый вывод канала на положительную EBITDA и чистый денежный поток от операционной деятельности, моя менеджерская задача была сделать канал популярным, чтобы он начал зарабатывать. Поэтому эти проекты были отложены. А та часть меня, которая интересуется поэзией, потихонечку, ночью, только за счет сна занималась фильмом "Бродский — не поэт". Думаю, в следующем году вернемся к этой теме. У нас появились деньги на, как сейчас это принято называть, социально-ответственные проекты.
— Как сказалась на вашем бизнесе ситуация на Украине: может, закупать контент оттуда по-прежнему возможно, а продавать? Много ли вы продавали на Украину?
— В первый год существования мы продали туда контента на серьезное количество миллионов долларов. Сейчас продаем что-то на Украину — не в таких объемах, но мы в таких объемах сейчас и не производим. Плюс мы не производим политизированный контент, поэтому таких трудностей с продажами нет. Второй рынок после Украины — Казахстан, дальше — в совокупности Израиль, Белоруссия и закавказские страны. У нас нормально идут продажи, но не так, как было когда-то.
Стратегически мы стремимся к 100% прав на контент, чтобы капитализировать канал. Доходы телевидения в основном — это продажа прямой рекламы и спонсорство. Но если мы посмотрим на опыт NBC и подобных каналов, у них серьезно прирастают доходы от проектов развития бренда по принципу "360", от присутствия во всех средах, от digital. Наша задача — догонять нерекламные доходы, и в этом смысле несколько проектов в новом сезоне получат ежедневный digital-вариант. Плюс продажа на другие территории.
— Насколько вы сейчас зависимы от покупного, зарубежного контента?
— В незначительной степени. Есть линейка зарубежного сериала, который выходит в поздний прайм. У нас много показателей эффективности, и помимо маржинальности, EBITDA и других это собственно независимость от чужого контента. Я вообще не понимаю, что такое телеканал, который полностью состоит даже не из сериалов — это ладно, а который активно закупает программы других каналов. На старте "Пятницы" такое было, но это был чисто маркетинговый трюк, чтобы обратить на себя внимание. Это ушло из эфира через три месяца, потому что был готов свой контент. Но когда канал существует уже пять, шесть, семь лет и покупает повторные программы другого канала (на внутреннем рынке)... Я не понимаю, зачем он тогда существует. То есть креатив настолько на нуле, что мы не можем произвести ни одного хита?
— Многие телеканалы заморозили проекты, вы, получается, не стали?
— А зачем? У нас же все монетизируется. Мы вообще не в кризисе, мы живем лучше, чем в прошлом году. Контент стал дешевле, выросло спонсорство, растет прямая реклама. Зачем что-то ставить на полку? Да, в этом году я бы не стал запускать сериал. Это уже совершенно другие деньги (нужно отбиваться с первых нескольких показов), сейчас глупо это делать, это понизит маржинальность. Можно выстреливать одной-двумя премьерами в месяц, у нас есть такая возможность, потому что пилоты сняты и продолжают сниматься. У нас большое количество повторов и, может быть, не такое оглушительное количество премьер, которое должен выдавать канал в первой долевой тройке. Зато в прайм-тайме работают премьеры — и, что бы ни происходило на других каналах, они не падают вообще. Это как раз достижение программирования. Ну и производства. Так собственно и планируем продолжать.
— Как изменилась стоимость контента?
— Он подешевел. Сейчас огромное количество творческих коллективов без работы. При том же качестве мы сокращаем затраты на канал.
— Подешевела вся производственная цепочка или что-то отдельное?
— Во-первых, понты подсдулись. То есть, говоря научным языком, затраты на творческие коллективы, которые стали адекватнее себя оценивать. Рынок был очень сильно перегрет, люди объявляли какие-то несусветные зарплаты, и за эти деньги ты мог довольствоваться очень средними специалистами. Теперь топовые производители с удовольствием скидывают свою рентабельность, возвращаются в берега, платят разумные деньги. Аренда техники, все стало дешевле.
— У вас есть ключевые партнеры в производстве контента, продакшены, от которых вы зависите?
— Нет. Для маленького канала это губительно. Чаще всего мы придумываем, формулируем формат и предлагаем нескольким компаниям его разработать. Кто предложил лучшее соотношение цена/качество, те снимают пилот. Мы работаем с очень многими компаниями. Мейджора нет.
— То есть вам не нужен карманный продакшен? При телеканале или при холдинге? Рассматриваете возможность купить кого-то?
— Мы не настолько круты, чтобы сейчас покупать кого-то. Главная задача — иметь 100% прав на свой контент, какая разница, кто его произвел? Если у нас права во всех средах, зачем нам кормить армию авторов или еще кого-то? Это нагрузка на EBITDA. Хотя, может, со временем, когда мы будем еще больше расти, у нас и появится какой-то продакшен in-house, который будет производить часть стратегически важных продуктов. Но это пока предположения.
— Скоро освободится место во втором мультиплексе в связи с тем, что "Газпром-медиа" уведет спортивный канал в первый бесплатный мультиплекс, и на свободный слот ожидается конкурс. Раньше "Пятница" претендовала на присутствие в мультиплексе, но уступила каналу "Спас". Сейчас вам интересно участие?
— Со стратегической точки зрения мы должны присутствовать во всех средах, где сейчас и в будущем будет происходить монетизация контента. Но, как я уже сказал, для нас музыкой прозвучали слова господина Волина о том, что аналог будет жить. Но да, мы интересуемся мультиплексом.
— В интернете у вас только бесплатный контент или будете продавать что-то за деньги?
— Я не верю в разговоры об эффективности таких кейсов у тех или иных телеканалов. Помните, группа Coldplay заявила, почему она не приедет в Россию? Когда они выложили свой альбом в сеть и сказали "заплати сколько хочешь", из России пришло в десять раз меньше денег, чем из Финляндии. Поэтому, ну о чем мы говорим? У людей и так денег нет. Если говорить о заработке в digital-среде, то главным является продажа рекламы. Мы хотим научиться зарабатывать на пользовательском контенте, разрабатываем мобильные предложения для программ, пытаемся делать что-то в области мерчандайзинга, но мы еще не обладаем таким продуктом, который можно было бы до премьеры продавать за деньги. Плюс этот путь мне не кажется таким уж увенчанным финансами в конце. Но стратегически мы стремимся к этому.
— В "Газпром-медиа" поменялось руководство (вместо Михаила Лесина был назначен Дмитрий Чернышенко). Что поменялось для вас? С кем вам комфортнее работать?
— Нам сейчас очень комфортно. Знаете, всегда же кайф в чем? Когда ты получаешь доступ к какому-то опыту, который тебе неизвестен. Пришли люди, которые сделали Олимпиаду и имели колоссальный опыт сотрудничества с международными компаниями. Я люблю учиться.
Интервью взяли Анна Афанасьева и Павел Белавин
Коммерсант
Фото: Сергей Бобылев / Коммерсантъ
Разговоры о том, во что превратится привычное для нас радио через десяток лет, поглотит ли его Интернет, не прекращаются. Эксперты по обе стороны баррикад приводят свои доводы. О своём видении будущего радиовещания рассказал основатель и генеральный продюсер холдинга «Интернет Медиа Группа» Алексей Анисахаров.
Алексей Анисахаров - профессиональный радиожурналист, работает на федеральных радиостанциях ВГТРК «Радио Маяк» и «Вести FM», и без радио себя не представляет: «Любой человек, который в молодости отдал свою жизнь радио, скажет, что это как наркотик, что без радио он не сможет жить. Для меня радио – это действительно моя жизнь, даже когда я просто нахожусь в отпуске, у меня начинается ломка, мне нужен микрофон, мне надо обязательно работать…». Алексей успел поработать в «Европейской медиагруппе», где он и познакомился с нынешним музыкальным редактором холдинга «Интернет Медиа Группы» Дмитрием Дорофеевым. Дмитрий и поделился с Алексеем идеей создания музыкальной Интернет-радиостанции. «На тот момент я занимался своим проектом, который представлял собой площадку, где можно слушать Интернет-радиостанции в социальной сети ВКонтакте, - рассказывает генеральный продюсер. - Проект и сейчас существует, но только на него не хватает времени. Моё приложение приносило очень хороший доход. Были готовые серверные площадки, где можно было бы проекты запускать. Тогда всё было не настолько сильно загружено, как сейчас. Тогда я не совсем понимал, что такое Интернет-радио, как оно может работать, зачем оно нужно. Но спустя несколько месяцев я принял предложение, и мы запустили первую станцию – «Мега Радио». Это произошло летом 2011-го года. Музыкальный формат универсальный – современные зарубежные и российские хиты, рассчитанные на молодёжную аудиторию. Нам было очень интересно, мы были любителями в Интернет-вещании тогда. Мы следили за аудиторией, за тем, как она растёт, буквально сходили с ума от появления каждого нового слушателя. Станция «Мега Радио» существует до сих пор, она заняла свою нишу и имеет собственную небольшую аудиторию. Проект создавался для себя, для души. Мы не придерживались каких-то рамок, чтобы завлечь большее количество слушателей».
Основатель и генеральный продюсер холдинга «Интернет Медиа Группа» Алексей Анисахаров
В январе 2012-го года Алексей и Дмитрий запустили Интернет-радиостанцию «Русский хит», ее тестовое вещание началось ещё в конце 2011-го года. Теперь они ставили цель уже привлечь как можно большее количество слушателей. По словам генерального продюсера проекта Алексея Анисахарова, «Русский хит» на данный момент – лидер Рунета по прослушиванию: «В российском сегменте Интернета эта станция имеет самую большую аудиторию. В будние дни в прайм у нас порядка двадцати шести- двадцати семи тысяч одновременных слушателей. Прайм Интернет-станций очень сильно отличается от эфирных, потому что аудитория онлайновых станций, прежде всего, офисная. В машине человек слушает FM-радиостанции, а приехав на работу, заходит в Интернет и включает Интернет-радио. Пик у нас начинается в девять утра по московскому времени, а резкий спад - примерно в три часа дня. Промежуток времени с девяти до трёх – самый активный. Мы смотрели статистику ТНС, ежедневно где-то порядка пятнадцати миллионов человек в России слушают вообще радио в Интернете. Сюда относится и прослушивание эфирных станций в Сети, и Интернет-радиостанций. Цифра достаточно большая. От этих пятнадцати миллионов «Русский хит» имеет сто десять тысяч, а за месяц мы накапливаем порядка двух миллионов слушателей».
Создавали станции Алексей Анисахаров и Дмитрий Дорофеев вдвоём, оба профессиональные радийщики. Спустя время к ним присоединились Дмитрий Рыжков и Татьяна Зима. Дмитрий Дорофеев сейчас возглавляет корпорацию «Автос» в Иркутске, которая транслирует собственную радиостанцию – «Radio Fresh». «Запустились они в октябре прошлого года, - говорит Алексей. - Также транслируют федеральные радиостанции – «Радио Мир», «Радио Дача», «Русское Радио», «Хит FM» и ещё несколько в Иркутске, Чите. Дмитрий – генеральный продюсер там и мой удалённый партнёр здесь. Дмитрий Дорофеев работал в «Европейской медиагруппе», на «Радио 7», «Радио Мир», «Весна FM». Какое-то время там мы вместе работали. Спустя год я ушёл на ВГТРК, потому что в плане карьерного роста меня больше интересовало именно информационное вещание. Дмитрий занимался музыкальным программированием на радиостанции «Весна FM», потом ему поступило предложение из Иркутска возглавить радиостанции, и он вернулся на родину. «Мега радио» сейчас – больше его проект. Я больше занимаюсь «Русским хитом». Дмитрий Рыжков работал на «Маяке» длительное время, сейчас занимается собственными проектами. У нас сформировался некоторый пул по медиауслугам и созданию онлайн-радиостанций. Мы дополнительно ещё занимаемся аудио- и видеопродакшном. Дмитрий Рыжков курирует это направление. Он возглавляет отдел продакшна: создание аудио- и видеорекламы, производство оформления для радиостанций. Редактор Татьяна, которая публикуют новости на сайте, общается с музыкальными издательствами, получает от них последние новости, мониторит Интернет и социальные сети. Все люди в нашей команде - радийщики. Они уже много лет работают на разных радиостанциях». Благодаря автоматизации процесса вещания радиостанции сейчас не требуют больших временных затрат, команда справляется малым количеством рук.
Недавно «Интернет Медиа Группа» расширилась, у неё появились новые каналы - «Ретро Хит» и «Радио Кафе». «Но это не наши собственные каналы, мы их перезапустили, - уточняет генеральный продюсер. - Раньше существовал такой проект «Makradio.Ru». Он, к сожалению, закрылся из-за недостатка денег. Я предложил сохранить эти станции и их уникальность, музыкальные форматы. Они уже собрали свою нишевую аудиторию, у них огромное количество поклонников. Поэтому мы решили перезапустить станции на своих ресурсах. Сейчас у нас четыре канала, а в перспективе – запуск ещё нескольких. Но конкретных сроков реализации этого плана пока нет…».
Все Интернет-радиостанции абсолютно музыкальные, работают в автоматическом режиме. «Никаких ведущих и, соответственно, передач, шоу, информационных или новостных вставок нет в эфире, - замечает Алексей Анисахаров. - Только музыка нон-стоп. Мы думали об изменении эфира наших каналов, об их превращении в полноценные радиостанции с музыкальными шоу, и посчитали, что сейчас это не требуется. Изменение формата может привести к некоторому уменьшению аудитории – люди привыкли к сегодняшнему формату, из-за любых колебаний одни люди начнут уходить, другие приходить. Пока не решаемся что-то изменить».
Потенциальная аудитория Интернет-радиостанций – люди, работающие за ПК: «Все офисы – наши слушатели, все места, где есть компьютеры, - наши слушатели, а компьютеры есть сейчас везде. Хотя с публичным воспроизведением музыки стало строже, чем ещё несколько лет назад. Раньше же куда ни зайдёшь – везде играет популярная радиостанция. Однажды очень удивился, когда в одном из магазинов одежды в «Атриуме» услышал джинглы «Мега радио». Было, конечно, приятно. Если где-то слышишь свой проект, который звучит не только у человека в наушниках, но и публично, то это говорит о том, что наша команда движется в правильном направлении. Мы смогли привлечь аудиторию», - говорит генеральный продюсер «Интернет Медиа Группы».
Большинство слушателей из России. «Конечно, есть люди и из Украины, Белоруссии, Германии, Казахстана, США, Великобритании… Но семьдесят процентов всей аудитории находится в нашей стране. Мы думали, что резко упадёт прослушиваемость радиостанций в Киеве после всех этих политических событий, но, на удивление, аудитория держится, - отмечает Алексей Анисахаров. - Есть украинский портал i.ua, в разделе радиостанций и «Русское радио» местная аудитория активно слушает, и нашу радиостанцию - как слушали, так и слушают. Это радует. Мне часто пишут знакомые журналисты, которые работают по всему миру, в частности, США, что в русскоязычных кафе, ресторанах, магазинах и других заведениях они часто слышат «Русский хит». Обратная связь с аудиторией, естественно, есть. Слушатели могут писать комментарии в социальных сетях и на сайте, могут воспользоваться обычным способом связи, когда на почту приходит сообщение. Бывают технические вопросы, когда, например, эфир, не работает. Нам писали русскоязычные слушатели с Кипра и из Калифорнии по поводу ретрансляции, но конкретных договорённостей достигнуто не было. Пишут, в основном, новички в радиоделе. Они бы хотели открыть радио, попробовать, что это такое. Очень хорошо сейчас растёт аудитория, пользующаяся мобильными устройствами, планшетами. И очень хорошо растёт аудитория Smart TV и пользующаяся различными приставками. Видно, что народ потихонечку осваивает, как это всё работает. Расходы постепенно очень сильно возросли, потому что содержать нашу аудиторию недёшево. Если взять в совокупности всех слушателей, то наберётся больше тридцати пяти тысяч одновременных пользователей. А для этого необходим достаточно широкий Интернет-канал. В самый пик мы нагружаем наш сервер где-то на два-два с половиной гигабита в секунду. Люди из разных уголков подключаются к нам, нагрузка на самом деле очень высокая».
Генеральный продюсер рассказывает, что слушатели приходили к ним сами, особых усилий для их привлечения команда «Интернет Медиа Группы» не прикладывала: «Если вспомнить и проследить историю развития «Русского хита», то становится очевидно, что мы практически не тратили никакие деньги на маркетинг. Аудитория сама расширялась, мы только размещались в специализированных каталогах, приложениях, и народ тянулся к нам. Есть сервис Tunein. Там среди радиостанций нашего формата «Русский хит» имеет самое большое количество подписчиков – порядка ста тридцати тысяч. Почему-то от нас даже отстаёт «Русское радио» - бренд очень сильный, с которым тягаться невозможно. Нам повезло - слушатели к нам идут. Нам не пришлось где-то искать деньги, чтобы развивать проект. Я не знаю, что будет осенью, потому что сейчас началось стандартное снижение аудитории, так происходит и на FM, люди уезжают в отпуска. Народ уезжает на дачи, в огород, забывается там, и Интернетом не пользуется. Единственное, что могу сказать, - цифры по падению не такие большие, как в прошлом году. За год Интернет стал мобильнее, и падение не настолько сильное. Может быть, люди едут за границу и там слушают. Сложно сказать. Очень интересно, что будет осенью…»
Алексей замечает, что с РАО и ВОИС они заключили договоры и отчитываются каждый квартал: «Мы решили, что без этого не обойтись, тем более, это требуется для выхода в FM-диапазон. Когда мы стали серьёзными, официальными, взрослыми, поняли, что договоры заключать необходимо, отчисления делать необходимо. Быть пиратами нехорошо. Я не знаю, как другие проекты работают. Большинство из них, думаю, особенно те, которые имеют небольшую аудиторию, не в состоянии выплачивать вознаграждения, потому что минимальные вносимые суммы по каждой организации – пятнадцать тысяч, то есть радиостанция должна минимум платить тридцать тысяч в квартал. Это если некоммерческий проект. А если проект коммерческий, то, по-моему, сумма возрастает до двадцати пяти тысяч. Но РАО и ВОИС сделали ставку в зависимости от дохода, то есть если радиостанции в Интернете начнут зарабатывать большие деньги, они будут платить процентовку, как и обычные эфирные станции».
На сегодняшний день радиостанции холдинга сами себя содержат: «Полноценного рекламного отдела у нас нет, какой имеется на обычных эфирных радиостанциях, - говорит Алексей Анисахаров. - Но рекламные компании, тем не менее, проводятся, и они нам дают запас прочности на несколько месяцев. Подключили недавно появившийся сервис Unisound. Мы сейчас вышли практически на нулевой показатель. Окупаемся частично с помощью вэб-рекламы, которую размещаем на наших ресурсах. Достаточно неплохая посещаемость и у «Русского хита», и у «Мега радио». Мы начали запускать дополнительные стримы по разным направлениям, чтобы привлекать ещё больше слушателей, которые любят не только русские или зарубежные хиты, но и другие музыкальные стили. А вообще нишевой радиостанции завоевать большую аудиторию и использовать её в коммерческих целях очень сложно, даже практически невозможно. По этому пути пытался пойти Tunein. Он запускал рекламу. Единственный минус – она шла абсолютно на всю аудиторию и была на английском языке. Они внедряли это, пытались. Не знаю, как сейчас у Tunein обстоят дела. По-моему, они пытаются выжить за счёт подписки. У них есть бесплатные версии приложений, есть платные».
А вообще рекламодателей на онлайновые радиостанции привлечь не просто, считает генеральный продюсер «Интернет Медиа Группы»: «Есть устоявшиеся правила продажи рекламы на телевидении, на FM-станциях, а Интернет в целом – это новая структура. Продажа рекламы на онлайновых радиостанциях осуществляется по той же технологии, что и продажа баннеров: по количеству просмотров, по кликам оценивается какая-то эффективность… У крупных рекламодателей, которые нуждаются в брендинговой рекламе, - Coca-Cola, автомобили - бюджеты, как правило, расписаны заранее и распределены между крупными игроками. Если собрать аудиторию всех самых известных Интернет-радиостанций, которые сейчас есть, - собирать станции, у которых пять слушателей, сложно и не имеет смысла – то она всё равно будет мало интересна крупным рекламодателям. А мелким рекламодателям - назовём их локальными - непросто этим заниматься, потому что если они будут размещать рекламу в традиционном формате, как на FM-радиостанциях, то есть стандартное медиапланирование – рекламные ролики и рекламные блоки, то будет трудно определить таргетинг. Зачем мебельному московскому магазину рекламировать себя на весь мир? Интернет-станции уже давно существуют, но долгое время на них вообще не обращали внимание, считали их любительским делом. Сейчас происходит процесс подсчёта онлайновой аудитории. И сейчас, вроде бы, формируется рынок. Уже давно есть портал 101.ру с посещаемостью порядка двух миллионов. Но почему-то за все эти прошедшие годы не было никогда попыток динамично развивать этот Интернет-проект. Там нет никаких уникальных рекламных фишек. Для меня загадка, почему проект, который находится под крылом крупного холдинга, до сих пор ничего не сделал. И сейчас совсем другие компании пытаются раскачать рынок аудиорекламы в Интернете».
На взгляд Алексея Анисахарова, ситуация начала меняться по следующей причине: «За последний год появилась ярко выраженная тенденция: большое количество Интернет-радиостанций запускают именно радийные люди, которые работали или работают в радийной сфере. Отличный пример – это «Радио День»: профессиональные радийщики открыли свой собственный проект. Или «Хорошее FM». Начали появляться более крупные игроки, а не любители, которые когда-то были в сфере Интернет-радиовещания, которые не знали, как на самом деле всё происходит на радиостанциях. И тут самый яркий пример – «Зайцев FM». Его запустили люди, вообще не имеющие никакого отношения к радио. За последний год ситуация изменилась. Онлайновые радиостанции начали открывать профессиональные люди, они видят перспективу в Интернет-вещании, потому что аудитория в Интернете очень сильно растёт не только в медиасегменте, она растёт именно в стриминговом формате, аудиоформате, подкастах. Многие люди поменяли FM-приёмники на Интернет. Сейчас уже без проблем можно слушать радиостанции через Интернет-приёмники. Мобильный Интернет развивается. Есть потоки, которые поддерживают прослушиваемость при низкой скорости Интернета, и при этом потеря качества звука небольшая. Мегаполисы – Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Челябинск, Краснодар, Красноярск и Новосибирск – стремительно идут в этом направлении. И наша аудитория по большей части складывается из жителей этих городов».
Необходимость выхода в FM-диапазон зависит от целей, которые преследуют вещатели, считает генеральный продюсер холдинга. «Проект может развиваться исключительно только в Интернете, то есть двигаться в одном направлении, - говорит Алексей Анисахаров. - А можно двигаться во всех направлениях, и тогда вещание в FM-частотах необходимо. Мы делаем, конечно, упор на Интернет-аудиторию, но не отказываемся от FM, тем более, что на этом можно зарабатывать. Эфир мы спрограммировали, он готов».
И приблизительно год назад команда «Интернет Медиа Группы» начала рассматривать возможность запуска «Русского хита» в FM-частотах. «В январе этого года мы подключили первый город – Канск Красноярского края с населением около ста тысяч человек, - рассказывает Алексей Анисахаров. - Они принимают наш сигнал. Нас можно услышать в Канске на 104.3 FM. Станция изначально, с момента её создания, была полноценной, готовой для ретрансляции в каком-либо городе. Она основательно сделана, мы подготовились в плане документов, получили лицензию. Одно из наших преимуществ – отсутствие ведущих. Поэтому каждый регион в зависимости от часовых поясов может подстраивать эфир под себя, например, добавлять какие-то шоу. И у нас нет ограничений по перекрытию каких-либо часов, как на федеральных радиостанциях – там определённые часы закрывать нельзя. Вещатели, которые сотрудничают с нами, могут выбрать абсолютно любой сегмент и работать в этом направлении. Совсем недавно состоялся запуск радиостанции на 104.5 FM в Анапе. Сама процедура выхода на FM-частоту в этом городе началась давно, там с самого нуля запускалась станция на новой частоте. Техническая сторона, согласование с Роскомнадзором и другие вещи занимают много времени. В Канске мы запустились где-то в течение месяца. До нас на этой частоте транслировалось «Радио Романтика», но там в какой-то момент приняли решение поменять партнёра и вышли на нас. На сайте «Русского хита» указаны планируемые города FM-вещания, но стопроцентная договорённость с местными вещателями не достигнута. Процесс выхода в эфир очень долгий. Любые изменения, связанные с FM-вещанием, необходимо регистрировать в Роскомнадзоре. Ещё мы попытались выйти на рынок трансляций эфирных станций в Интернете. Мы ретранслируем иркутскую радиостанцию «Radio Fresh» в Интернете и мы вещаем две белорусские радиостанции из Минска – «Пилот FM» и «Душевное радио». Аудитория очень довольна, мы используем технологии, чтобы эфир можно было слушать и при медленном подключении к Интернету».
Несмотря на все достоинства онлайновых радиостанций, Алексей Анисахаров, тем не менее, считает, что в ближайшие годы они не приобретут большой популярности: «Если люди начнут массово слушать Интернет-радио и в автомобилях, то появятся огромнейшие перспективы развития. У Интернет-станций большие преимущества. Потребитель понимает, что в FM-диапазоне в Москве у него пятьдесят радиостанций, а с доступом в Интернет у него появляется возможность слушать, грубо говоря, пятьдесят тысяч радиостанций – слушай всё, что хочешь. В Европе и в США это всё давно есть, и очень популярно, мы, к сожалению, отстаём. Моя давняя идея и мечта – это повсеместный доступ к широкополосному беспроводному Интернету. Bот тебе, пожалуйста, и телевидение онлайн, и радио онлайн - смотри и слушай всё, что угодно, - улыбается Алексей Анисахаров. - Это выгоднее, чем ставить обычные передатчики для аналогового вещания, цифрового, УKB ещё работает… Хотя в отдалённых районах, конечно, УKB необходим, потому что используется в определённых целях, для оповещения в экстренных случаях. Есть у нас такие регионы, где ещё не знают, что такое цифра. Думаю, что процесс будет длиться долго. Развитие идёт, в метро появился Wi-Fi, например. Наверное, когда-нибудь народ массово пересядет на Интернет. Но могу сказать, что в ближайшие года три онлайновое радио точно не сможет завоевать автомобильную аудиторию».
«Интернет Медиа Группа» нашла нишу и аудиторию и заняла своё место в Рунете, кажется, что на этом можно остановиться и продолжать работать в таком ключе. Хотя… Может быть, так только кажется? «Когда решили запустить свою станцию, мы понимали, что проектов с популярной музыкой достаточно много, - говорит генеральный продюсер холдинга. - Мы себя чувствовали очень уверенно, когда проект только запустили. Нам хотелось попробовать, посмотреть, как это дело может выстрелить. Оно и выстрелило, и работа идёт сейчас по накатанной. Хочется, конечно, большего, хочется найти какие-то инвестиции. Если бы был инвестор, если бы была поставлена чёткая и определённая задача, может быть, нам было бы проще. Но вложения в некий Интернет-проект не факт, что окупятся, несмотря на то, что огромное количество россиян сидит в Интернете. Вырваться на пьедестал, стать лидером очень сложно. Когда проект приобретает какая-то крупная компания, ему становится легче дальше развиваться. Когда это делается без инвестиций, своими силами, развитие происходит не так стремительно. Мы общались с представителями двух крупных медиахолдингов, делились друг с другом опытом, говорили о сотрудничестве и дошли до предложения продать «Русский хит». Мы в команде обсуждали, стоит ли это делать. В итоге отказались от продажи. Больших затрат нет, тем более, сейчас мы идём в ноль – я считаю это очень хорошим результатом. Содержать такую большую аудиторию стоит больших денег. Мы работаем со специализированными площадками guzey.com, potok.ru, взаимодействуем с ними, сотрудничаем, они дают нам возможность размещать рекламу на их сайте. Пытаемся работать так и, вроде бы, пока всё получается. Но хочется нового рывка…».
Елена Дюкова
Текст и фото Radioportal.ru
В рамках проводимого «Левада-Центром» исследования выяснилось, что относительно независимые СМИ в России остались только на уровне муниципалитетов. Как правило, это небольшие газеты в городах с населением в 30-50 тысяч жителей. Они не освещают федеральные темы, но есть ряд инфоповодов, которые могут появиться только на страницах таких СМИ. Например, новость о том, что сын местного прокурора сбил старушку, либо чиновники украли средства на ремонт школы и др. Таким комментарием снабдил выступление главного редактора журнала «Дилетант» Виталия Дымарского его коллега на конференции 27-28 июня в Барнауле Алексей Левинсон. ИА «Банкфакс» приводит сам текст доклада.
- Выживут ли в России независимые СМИ? Начнем с того, что СМИ являются не единственным, но основным каналом общественного мнения, поэтому я хотел бы представить скорее такой взгляд изнутри на эту проблему: что такое СМИ и как они зависят от госполитики? При такой формулировке - «выживут или нет» ответ достаточно очевиден. При нынешнем режиме, нацеленном на огосударствление всех форм жизни — нет не выживут, более того, я бы сказал, что уже не выжили. В настоящее время достаточно пальцев одной руки, чтобы перечислить более-менее независимые СМИ. Можно сказать, что за нулевые годы такое понятие оказалось изжито. Здесь необходима оговорка — что именно мы понимаем под независимыми СМИ. Конечно, в первую очередь независимые от государства, говорить же в целом об этом неоднозначном термине — тема для совершенно другой дискуссии. Правильнее в этом контексте рассуждать о состоянии свободы слова в России в настоящее время.
Есть три фактора, которые определяют нынешнее состояние СМИ. Это способы регулирования медиа-сферы, возможность управления, а также профессионализм и ответственность самих журналистов. Говоря об управлении СМИ со стороны государства, причем вне зависимости от формы собственности, следует признать, что государство старается максимально отрегулировать данную сферу. Все помнят крылатое выражение о том, что суровость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения, но есть один очень хороший закон, действительно весьма либеральный и демократичный, это закон «О СМИ». Нужно признать, его пока не тронули, но либеральный характер этого закона компенсируется. я бы так сказал, множеством положений других законов, которые буквально обволокли медийное поле массой запретов, навязав свою интерпретацию запрещенных действий — от возбуждения ненависти и оскорбления религиозных чувств до клеветы и предвыборной агитации. Все это внешне правильно, но обставлено так, что СМИ постоянно чувствуют себя виноватыми, в том числе и отсюда происходит сужение свободы слова с каждым днем. А для того чтобы закон работал, нужен как минимум независимый суд. Что такое нынешний российский суд?.. Все здесь понятно.
Свежий пример — закон о привлечении к уголовной ответственности за измену — в случае распространения данных о потерях Минобороны в мирное время. Конечно, любой мало-мальски мыслящий обыватель понимает, что это связано с событиями на Украине. Таким образом, власть оставляет нам только госканалы на этот счет: «Вот вам единственный верный источник того, что происходит на Украине». Другой пример - уход свободной журналистики в блогосферу тоже породил ответные действия по максимальному ужесточению этого пространства. Прекрасно помните один из последних скандалов с той же «Фабрикой троллей» как пример ответных действий государства на относительной небольшой островок свободы возникший ранее в Интернете.
Наконец, еще один способ регулирования со стороны государства, ранее такая модель кстати практиковалась в Польше, когда формально у журналистов вообще не было никаких ограничений, просто за кулисами сидел человек, который все время говорил, что нужно делать. В данном случае понятно, что имеется в виду некий коллективный образ. Вопрос — а можно ли его не послушаться - да, но тогда вам покажут зависимость от государства другими способами. Среди них - «финансовое удушение»: запрет для рекламодателей и так называемое организационное удушение — изъятие из оборота данного СМИ.
Здесь вспоминается история с телеканалом «Дождь» и тем самым злополучным опросом. Мне тогда директор СМИ Наталья Синдеева сказала - не переживай, нужно было просто найти повод. После чего моментально последовала реакция кабельных сетей — все прошло строго по закону, но на самом деле все мы прекрасно понимаем: человек за кулисами сказал закрыть «Дождь» и все. Государство освоило для себя практически все средства по управлению СМИ — власть их вписала в свою повестку дня с единственной целью — сохранение существующего положения, сохранение режима, а здесь любые способы хороши.
Второй фактор — качество управления медийными активами. Здесь у нас также общероссийская проблема — все общественно-политические СМИ не были задуманы как бизнес-проекты, то есть большинство просто используется как инструмент политических или экономических разборок. А это значит, что они не хотят бороться за потребителя информации, а следовательно и за рекламные поступления по той причине, что финансируются совершенно другими способами — прямыми вливаниями, доходами собственника, либо на выручку от «заказухи» - компроматами, либо скрытыми рекламными материалами.
Понимаете, такие СМИ совершенно не боятся проиграть информационно, потому что от этого ничего не зависит. Они просто финансируются по-другому — нет открытой конкуренции на информационном поле. Поэтому ряд тем можно просто не освещать под предлогом того, что нашу аудиторию это не интересует. Такую ситуацию, когда СМИ добровольно избавляется от выигрышного инфоповода просто невозможно представить в той же Германии или Франции, где идет очень жесткая конкуренция за зрителя к примеру между госканалами и частными. У нас в качестве оправдания, почему та или иная тема так и не получила огласки, можно услышать: «Мы госканал и поэтому обслуживаем власть». Это что за оправдание такое? Вообще-то власть и государство — это далеко не одно и то же.
Отдельная ремарка по поводу региональных СМИ. В тех тяжелых экономических условиях, в которых они вынуждены работать, когда практически отсутствует рекламный рынок, не остается другого выбора, кроме как идти за деньгами к местным властям, естественно в обмен на полную лояльность.
Теперь наверное самое сложное и субъективное: профессионализм и ответственность журналистов. Знаете, многих моих коллег можно упрекать за конформизм, хотя в душе они и остаются приверженцами либеральных ценностей. Но это этический момент в первую очередь, личный выбор каждого человека — идти или нет на компромисс. Это диктуется почти всегда определенной жизненной ситуацией и набором потребностей: можем ли мы требовать индивидуального подвига и самопожертвования. Скажу только, что любая корпорация, и журналисты здесь не исключение, не может быть хуже или лучше той социальной среды, где она находится, поэтому как ни крути, но это и есть срез общества. Давайте посмотрим в этой связи на последние опросы общественного мнения. Их результаты однозначно свидетельствуют, что по мнению россиян, усиление госконтроля за СМИ — благо, а защита религиозных чувств граждан важнее, чем свобода слова. Последнее обстоятельство, конечно, напрямую связано с событиями вокруг Charlie Hebdo.
Любопытны и следующие данные. В 2000-х годах многие россияне считали, что свобода слова есть, но она чересчур большая. Это значит только одно - фактически само общество отказывается от реальной картины мира, предпочитая вечный позитив в таком виртуальном пространстве. Да, все это не меняет того, что можно и нужно упрекать журналистов, особенно тех, кто променял свое призвание на профессию пропагандиста. Увы, но если смотреть с точки зрения историка на традиционные российские ценности, то свободы и человеческая жизнь всегда были внизу ценностной пирамиды.
В конце нужно задать вопрос, как будет развиваться ситуация дальше? Наша главная беда в том, что все реформы идут сверху, поэтому пока не придет новый Горбачев, условно говоря, перемен ждать не приходится, скажу больше — пока просматривается дальнейшее ужесточение режима, вплоть до массовых репрессий. Приведу и такой факт. Примерно 25 % россиян черпает информацию из Интернета, но половина из них с Yandex или Mail. Что это значит? Люди просматривают только 5-7 главных новостей с ленты и на этом потребление информации заканчивается.
Меня спрашивают, что сейчас преобладает в сознании журналистов - цензура или самоцензура? Я бы ответил, что это комбинация, нельзя однозначно сказать, что что-то превалирует. Если помните тот образ, который я использовал ранее, то к этому пресловутому коллективному цензору ходят главные редакторы, после чего, возвращаясь к себе в офис, доводят информацию до журналистов. В результате последние ограничены в своих действиях, хотя им даже и говорить-то уже ничего не надо, все и так все прекрасно понимают.
Здесь показателен пример с «Эхом Москвы», одним из немногих российских СМИ, которое еще можно отнести к независимым. Мы как-то попробовали сами себе ответить на вопрос, почему «Эхо» не закрывают? В итоге сформулировали три, пожалуй, главные причины. Во-первых, многие лидеры иностранных государств обязательно посещают «Эхо» при визите в Россию. Достаточно назвать Клинтона, Блэра, Меркель и др. Для них — это своеобразный бренд относительно независимого от государства СМИ. То есть здесь играет роль международный аспект — вроде как не удобно прикрывать такой известный проект. Во-вторых, «Эхо Москвы» не является электоральным ресурсом для власти, а поэтому им это не столь интересно, все-таки радио - не ТВ, большого влияния слушатели на выборы не окажут, исходя хотя бы из размеров аудитории «Эха». Ну и наконец, наиболее нетривиальная версия - сами слушают... Вы знаете, шутки шутками, но я хорошо помню, как в начале 2000-х годов тогда генпрокурор Владимир Устинов звонил в прямой эфир и говорил, ну вы что там вообще передали такое, ведь абсолютно не соответствует истине... Кстати, и Путин несколько раз признавал, что ему не нравится, то что звучало на «Эхе». Уж не знаю, слушал ли президент живой эфир или это была стенограмма, но факт остается фактом. Тем не менее не могу не признать, что в последнее время компромисса на «Эхе Москвы» становится больше, что вполне укладывается в текущую ситуацию вокруг наших СМИ.
Фото: colta.ru, профиль Виталия Дымарского в Facebook
Бен Смит возглавляет редакцию BuzzFeed на протяжении трех с половиной лет. BuzzFeed — один из самых заметных медиапроектов в истории интернета. Производя новостной и развлекательный контент, сайт заработал невероятную аудиторию в 200 миллионов читателей в месяц. Отношение к BuzzFeed никогда не было однозначным, однако он стал флагманом революции потребления и распространения информации в Сети. Те, кто раньше относились к его модели с брезгливостью, уже давно беззастенчиво копируют эту модель, пытаясь повторить ее успех. Бен Смит, который раньше работал в газете The Baltic Times и по-прежнему часто бывает в Латвии, встретился с заместителем главного редактора «Медузы» Иваном Колпаковым и издателем Ильей Красильщиком, чтобы обсудить, как будут развиваться журналистика, интернет и сам BuzzFeed в будущем.
Колпаков: Каковы ваши обязанности в качестве главного редактора? Как вы распределяете работу с основателем BuzzFeed Джоной Перетти и другими топ-менеджерами?
— Я занимаюсь редакционной частью BuzzFeed, это три основных раздела: Buzz («шум»), News («новости») и Life («жизнь»). Шум и новости — это понятно, это энтертейнмент, то, что мы умеем, что принесло нам известность. Но мы все время ищем новые форматы, новые способы, как еще можно делать интернет. Life — мода, кулинария — это для нас новая территория, и сейчас это одно из важнейших направлений. Каждым подразделением управляют отличные менеджеры, плюс у нас есть продуктовые команды и команды, работающие с данными.
Колпаков: Но кто главный? Кто все решает?
— У нас очень децентрализованная структура, и это одна из причин, почему нам удалось так быстро создать такое качественное издание. К примеру, мне не нужно утверждать публикации каждой из команд, эти решения они принимают самостоятельно. Мы все знаем, чего хотим, но процедура принятия решений очень рассредоточена.
Колпаков: И каково это — работать в такой децентрализованной структуре?
— Честно говоря, я немного скучаю по старым временам, когда нас было меньше и каждый был вовлечен буквально во все. Сейчас я могу находиться в Латвии и вообще не знать, что происходит с главным в стране сюжетом, это все происходит вообще без моего участия. Я имею в виду легализацию гей-браков.
Красильщик: Многие ненавидят BuzzFeed из-за котят. Котят очень много, и прямо рядом с ними вы пишете о серьезных вещах — о войне на востоке Украины, например. Какой из форматов главный? Нужен ли вообще главный формат? Как бы вы описали BuzzFeed одним предложением?
— Начну с первого вопроса. Мне не кажется, что нужно выбирать. Большинству людей интересно и то, и другое — и конфликт на Украине, и котята. Котята — больше. Вы смотрели «Бегущего по лезвию»? Как они отличали людей от роботов? Их спрашивали, что бы те сделали, увидев лежащую на спине черепаху. Люди всегда ответят, что черепаху нужно перевернуть, а роботы просто фыркнут. Потому что животных не любят только роботы. И социопаты. Вот такое у меня выступление в защиту животных.
Красильщик: Не поспоришь.
— Это если о котятах. Но, в принципе, нам кажется, что людям всегда интересно все, что происходит в мире, все увлекательное. Возьмите телевидение — там есть и новости, и реалити-шоу, и кино, и юмор. И все это на одном канале, так что вопрос выбора между новостями и развлечениями — довольно странный. Нужно делать и то, и другое, и большинство медиа так и поступают. Британская пресса делала так всегда, но, кстати, в американской некоторое время назад возникла идея, что нужно заниматься чем-то одним.
Ну в самом деле. У вас в лентах фейсбука и твиттера все перемешано, так? Так что даже если я как издатель приму решение делать только серьезное, все равно мой серьезный материал в вашей ленте появится по соседству с котенком или с вашим пьяным приятелем. Мы стараемся делать такой контент, который что-то в этом мире меняет. Возможно, разоблачает коррупцию, а может — помогает вам быть ближе к вашим друзьям. Это очень разные вещи, но вот так мы подходим к контенту.
Колпаков: Многие считают, что за появление в BuzzFeed серьезной журналистики ответственны именно вы. Это правда?
— Я привнес всего понемножку, но дело и не только во мне. Когда я начинал, я был седьмым человеком в команде. Мы тогда были меньше, чем «Медуза», это была совсем небольшая группа людей, и мы все время экспериментировали с тем, чем люди делятся в интернете. А делились они котиками, списками и странными историями из жизни сетевой культуры. И только-только начинали замечать новости, в соцсети новости еще практически не попадали. И Джона [Перетти], который, кстати говоря, гений, — увидел, что следующим шагом станут новости.
А я был тогда журналистом, помешавшимся на твиттере. Меня интересовало не то, чем люди делятся, а то, как сообщать новости. Но в случае с твиттером это одно и то же. Так что со временем, разумеется, у нас стало больше классической журналистики, но и котиков тоже стало больше. Нельзя сказать, что мы от чего-то отошли, но в целом становится лучше.
Колпаков: А как вы оцениваете шансы классической журналистики?
— Сейчас вполне можно заниматься классной журналистикой, и для этого не нужно нанимать гигантский штат, верстать газету и писать о том, что вчера сказал президент. Сейчас все дело в историях: какие прорвутся, какие доберутся до читателя. Жесточайшая конкуренция именно за прорыв. А прорваться могут и короткие смешные штучки — «Эй, глядите, че случилось» — и длинные, глубокие расследования. А вот все, что посередине — теряется.
Колпаков: Может, я просто нищий русский редактор, но глядя на возможности BuzzFeed, на ваши ресурсы, я не могу понять, почему не вкладывать больше в расследования, в журналистику данных.
— А мы в это все очень даже вкладываемся. У нас в отделе расследований 18 репортеров. И я понимаю, что любая хорошая журналистика отчасти расследовательская, но кто ж виноват, что они могут целый год работать над одной историей.
Колпаков: Но вы не считаете свой каждодневный контент некачественной журналистикой? Если любая хорошая журналистика — расследовательская, то все остальное…
— Да это не журналистика, это энтертейнмент.
Колпаков: Который не притворяется журналистикой?
— Нет. Иногда в твиттере встречаешь такое: «Вот вам список котиков, Как у BuzzFeed. 14 животных, которые вас разочаровали». И хэштег #журналистика. Но кто вам сказал, что это журналистика? Мы это на Пулитцера не выдвигаем. Это энтертейнмент.
Красильщик: Если я правильно понял, BuzzFeed производит то, чем любят делиться в соцсетях. Вот вы говорите — делиться можно всем: котятами, новостями. А что касается длинных текстов? Лонгридами можно делиться?
— Некоторыми — да. А некоторые — жутко скучные. Раньше если вы в журнале публиковали скучный текст, и никто его не читал, вы об этом не знали. А теперь знаете. Но «лонгформ» — смешное слово. Никто же не говорит: «Хочу почитать что-нибудь длинное». Говорят: «Хочу глубокое».
В 2012 году мы одними из первых в онлайне стали думать о крупных формах. Тогда были два способа их публиковать. Историю можно было продать журналу за 20 тысяч долларов, предварительно потратив полгода работы самых лучших редакторов, превратив ее в идеальный продукт. Потом еще полгода или год она бы ждала публикации — чтобы журнал смог ее поставить с идеальной картинкой. А можно было не продавать ее журналу, а за несколько сотен долларов выкинуть в интернет, ничего не тратя на редактуру. И в этом случае ее длина объяснялась бы как раз отсутствием редактуры.
Мы задумались: неужели третьего не дано? И вот в течение нескольких лет мы экспериментировали и искали, какие большие истории люди стали бы распространять в соцсетях. Выяснилось, к примеру, что никто и никогда не делится так называемыми «большими журнальными историями» про то, как несколько ребят немного поехали, раздобыли пушки, ограбили банк, а потом все пошло не так. Они перессорились, сели в тюрьму и раздают великолепные интервью из-за решетки. Читаешь и думаешь — гениальная история. Но никто такими не делится! Людям нужен смысл — недостаточно большого приключения, нужен еще и мощный эмоциональный стержень. На мой взгляд, вот в этом направлении нужно двигаться лонгридам.
Колпаков: Вас задевает нескончаемая критика со стороны традиционных медиа?
Красильщик: Они вас прямо ненавидят.
— Теперь уже любят. Сейчас уже не так тяжело, как бывало. Чем больше они на нас нападают, чем больше морщат нос, тем труднее им нас копировать. Сейчас все принялись нас копировать, и морщить нос уже не выходит.
Колпаков: Буквально сегодня читал на «Гардиане» колонку «Почему BuzzFeed никогда не получит Пулитцеровскую премию».
— Это не главная наша цель.
Колпаков: Но вы бы и не отказались.
— Конечно, приняли бы! Если я правильно помню, автор этой статьи — Питер Престон, очень умный мужик и бывший редактор «Гардиана». И его критика, в числе прочего, была направлена и на «Гардиан», который продолжает делать газету в интернете.
Колпаков: Вас читает 200 миллионов человек [в месяц]. Это больше, чем все население России.
Красильщик: Это как сто населений Латвии, между прочим.
— Если отвлечься от высокого и вернуться к цифрам, то важно не только, сколько человек читает нас каждый месяц, но и то, как хорошо мы вовлекаем читателей: сколько времени они проводят, читая что-то у нас, выбирают ли прическу, увиденную у нас, или рецепт, или спортивное упражнение. Есть куча способов лучше вовлекать читателей, в том числе и тех, кто один раз за месяц у нас уже побывал.
Колпаков: А какой следующий шаг для BuzzFeed?
— Международное издание. Мы только что наняли выдающегося редактора в Лондоне. Это эксперимент: можем ли мы так же успешно конкурировать в другой стране.
Красильщик: Россию вы рассматриваете?
— Мы страшно увлечены Россией. Конечно, заниматься в России медиа трудно, не мне вам рассказывать. И открыть в России бизнес иностранцу из-за новых законов стало труднее. Но русские любят интернет, отлично умеют им пользоваться, и российский интернет отличается от всего остального. Там по-прежнему жив LiveJournal, все публикуют видео с автомобильных регистраторов. Я плохо говорю по-русски, и читаю не очень, но многое могу понять. Ну и есть Мириам Элдер (бывший московский корреспондент The Guardian, редактор раздела международных новостей BuzzFeed — прим. «Медузы»), и еще куча сотрудников, которые очень любят Россию.
Красильщик: В последнее время у вас очень много материалов про Россию.
— В последнее время и новостей из России много. Но и смешных штук про Россию можно делать огромное множество — про культуру и так далее. Русский интернет страшно веселый. Как все это делать? Четкого плана пока нет.
Красильщик: Чем, по-вашему, объясняется интерес американцев к России?
— США очень интересуются Россией, но, на мой взгляд, американцам всегда нужна простая история. В 1990-х это была история про строительство демократии, сейчас — про новую холодную войну.
Колпаков: А у BuzzFeed есть политическая линия?
— В американских медиа сильна традиция объективности — нужно быть строго посередине. Но это теперь не так просто. Разумеется, мы не принимаем сторону ни одной из партий, и в освещении американской политики очень важно соблюдать нейтралитет. Но те же однополые браки — для нас это не вопрос партийной позиции, это вопрос равноправия для всех. Но когда мы звоним противникам однополых браков, они должны быть уверены, что мы отнесемся к их словам честно и по правилам.
Красильщик: Что вы читаете? Какие сайты?
— Twitter.com. На бумаге почти ничего не читаю, хотя в последние полгода я много бывал в Лондоне, а британская пресса по-прежнему очень крутая. В Америке большинство изданий давно сдались и плюнули на печать. Газеты стали хуже редактировать, да и вообще они стали хуже — потому что люди переключились на интернет. А в Англии газета — это по-прежнему продукт. Взять какую-нибудь The Daily Mail. Не факт, что каждая заметка в ней чем-то интересна, в случае с Mail они там вообще совершенно безумные бывают, но все вместе почему-то работает.
Колпаков: Чего вы боитесь в профессиональном плане?
— В смысле, а не грохнется ли это все в один прекрасный день? Трудно предсказать, куда все движется. Раньше веб был открытым миром, казалось, что вот вышел в интернет — и можешь попасть куда угодно. В каком-то смысле, это и сейчас так. Но вот что произойдет, если какую-то новость первым сообщит пользователь Snapchat? Кто-то переснимет ее и отправит в твиттер? Или эту новость узнают только пользователи Snapchat? Чьи пользователи, какой платформы, станут важнее? Будут ли платформы определять то, как мы видим мир? Вообще, что будет после интернета? Пока что мы не знаем.
Колпаков: Каким вы видите идеальное будущее интернета?
— Не знаю, но уже чувствую ностальгию по старому интернету. По чистой блогосфере в открытом вебе. Snapchat недавно нанял команду отличных журналистов, чтобы делать собственный медийный проект. Это хорошо, конечно.
Колпаков: BuzzFeed — достаточно крупное издание, чтобы не просто сотрудничать с крупными соцсетями, но и диктовать им свои правила. Расскажите, как вы общаетесь с крупнейшими соцсетями.
— В тех случаях, когда мы с ними разговариваем, мы их интересуем как производители контента, то есть им интересно общаться с нами, чтобы понять, чего хотят производители контента. И мы считаем, что не имеем права в ходе таких разговоров пытаться навредить конкурентам. Это сделало бы нас плохими партнерами и в итоге соцсети потеряли бы к нам всякий интерес. Мне кажется, что очень важно сохранять Сеть открытой — чтобы информация могла распространяться по всем платформам, а не только внутри отдельных платформ. Тот же Instant Articles (новый продукт Facebook, позволяющий производителям контента создавать «быстрые интерактивные публикации» — прим. «Медузы») — кажется, мелочь, но на самом деле это очень важная штука. Для нас очень важно, чтобы все эти платформы (неважно, идет ли речь о buzzfeed.com или meduza.io) давали ссылки на оригинальные публикации [в вебе], чтобы не возникало никаких скрытых слоев и специального доступа к ним.
Колпаков: Соцсети — убийцы масс-медиа по всему миру?
— За последние пару лет социальные сети принесли изданиям колоссальное количество трафика. Они заменили Google в качестве главного ресурса для читателей. Так что не думаю, что они кого-то убивают, медиа как производители контента от них очень сильно выигрывают. Наоборот, я бы сказал, что соцсети очень идеалистичны (что, впрочем, не означает, что в один прекрасный день они всех не угробят). Иногда это выход для небольших изданий — зачем им использовать WordPress или делать собственную админку? Возможно, через пару лет новое медиа можно будет делать целиком в инстаграме.
Есть такая штука в Америке — The Shade Room (сайт, публикующий сообщения и сплетни о знаменитостях прямиком в соцсети, в основном в Instagram — прим. «Медузы»). По сути это лента в инстаграме, куда сыпятся записи о чернокожих знаменитостях. Больше ничего. Но у этой ленты миллион подписчиков, они рекламируются в других лентах, это целый бизнес. Возможно, это бизнес будущего.
Есть только одна проблема — этот бизнес целиком зависит от одной платформы.
Медуза
Илья Красильщик, Иван Колпаков
В Петербурге меняет формат вещания интернет-радиостанция "Фонтанка.FM", входящая в один из крупнейших холдингов северной столицы "АЖУР-медиа". Теперь в дневные часы вещания, с 10.00 до 18.00, радиослушатели "Фонтанки.FM" будут получать больше информационного продукта нежели музыкального - преимущество будет отдаваться новостному контенту. Изменение концепции уже стало причиной увольнения четырех сотрудников - радиоведущих, пришедших с «Радио РОКС».
Так, диджей Александра Ромашова написала на своей странице в Facebook о своем уходе из редакции: "Все-таки увольнение- большой стресс. Спасибо Фонтанке за чудесные три с половиной года интереснейшей работы, хотя привыкнуть к "трупикам и педофилам" я так и не смогла. Это был огромный опыт по созданию чего-то практически с нуля. Жаль , что остались недосказанность и недопонимание. Спасибо коллегам по АЖУРу, отдельное спасибо Игорю Шушарину за прощальную оду. Спасибо дорогим слушателям. И до скорой встречи в эфире!".
О существующем "недопонимании" резко высказался также другой теперь уже бывший сотрудник радиостанции Александр Цыпин в разговоре с "Лениздат.ру". В частности, он сообщил, что руководство радиостанции не предупредило сотрудников о грядущем изменении и буквально поставило их перед фактом.
"Мы уходим и в этой клоунаде участвовать не хотим. Такой формат нам не нужен <...> Диалога не было вообще, никто за эти годы не говорил, что им что-то не нравится и нужно что-то улучшить, поменять. Рекламный отдел всегда говорил, что у нас все хорошо, что мы приносим нужную сумму", - цитирует издание Цыпина.
Не устроило уволившихся также и приглашение "человека со стороны" для реализации новой концепции - Федора Погорелова, что нанесло им "личную обиду", по словам Александра Цыпина.
Уволившиеся радиоведущие уже сообщили о своем намерении создать новый музыкальный продукт в сфере радиовещания, поддерживающий формат в духе "интеллигентной музыкальной радиостанции". Таким образом продемонстрировав свое видение потребностей рынка радиовещания в Петербурге.
Между тем руководство "Фонтанки" не видит конфликта в случившемся. Главный редактор "Фонтанки" Александр Горшков сообщил о том, что сотрудники были предупреждены о смене сетки вещания и всем предложено принять активнейшее участие в новой работе. В разговоре с ЖурДомом Горшков объяснил почему они решили сменить формат радиостанции и какие они ожидают результаты.
- В связи с чем переформатирование «Фонтанки.FM» происходит именно сейчас, какие тенденции рынка продиктовали решение?
- Нет каких-либо тенденций рынка, которые бы это спровоцировали, есть наша потребность и понимание ситуации. Мы умеем хорошо делать новости. Мы умеем хорошо находить новости. Мы умеем хорошо рассказывать о событиях . Собственно говоря, на это нацелены все наши информационные продукты, которые выпускает компания «АЖУР-медиа»: и «Фонтанка.ру» , и «Фонтанка.fi», и «Доктор Питер» и «Водитель Петербурга». На мой взгляд, этому же критерию должна соответствовать и «Фонтанка.FM», четко попадая в нашу целевую аудиторию.
- Т.е. меньше музыки больше информации?
- По крайней мере, в течение рабочего дня.
- С рекламодателями обсуждались грядущие изменения? Какая последовала реакция?
- Я думаю, что реакция рекламодателей, когда они увидят конечный продукт, будет положительной.
- Т.е с концепцией они не знакомы?
- На сегодняшний момент мы сознательно не знакомили с концепцией ни рекламодателей, ни рынок. В первую очередь мы всегда действовали исходя из собственного понимания ситуации и потребности нашей аудитории, а не рекламодателей. Потому, что, если есть качественная аудитория, то рекламодатели будут обязательно. Качественная аудитория у «Фонтанки» есть. Я думаю, что мы можем дать этой аудитории новый продукт, который ей также будет интересен в аудиовизуальном формате.
- Вы говорите про потребности вашей аудитории. Вы проводили какие-то исследования, которые бы свидетельствовали о том, что аудитория нуждается больше в информационном вещании?
- Это же не значит, что контент «Фонтанки.FM», хотя она будет называться несколько по-другому…
- А можете раскрыть название?
- Давайте подождем пока. Так вот, это же на значит, что контент «Фонтанки.FM» будет повторять контент «Фонтанки.ру».
- Какие ожидаете результаты?
- Расширение аудитории, получение дополнительной лояльности аудитории и монетизация аудио-визуального контента.
- Как это повлияет на качество аудитории?
- У «Фонтанки» есть качественная аудитория. И здесь нам вряд ли надо работать над повышением какого-либо качества. «Фонтанка» является стартовой страницей в кабинетах многих людей, принимающих решения в нашем городе, людей, определяющих развитие бизнеса, людей, руководящих бизнесом и т.д. Это, безусловно, качественная аудитория. Мы же помимо того информационного контента, который есть на самой «Фонтанке», постараемся дать дополнительный контент, который позволит эту аудиторию удерживать в течение более длительного времени.
- Уволившиеся сотрудники сделали довольно резкие заявления по поводу переформатирования. В частности, сказали, что им сообщили в последний момент о предстоящих изменениях. Люди,очевидно, уходят с некоторой обидой. Как вы это прокомментируете?
- Я никак не буду это комментировать . Потому, что я не знакомился с заявлениями уважаемых коллег. Это их выбор и их право. Им было предложено принять самое деятельное участие в новом проекте. Видимо, они посчитали, что с этим не справятся.
- Они уже проанонсировали выпуск собственного музыкального проекта, что вы думаете по этому поводу?
- Я пожелаю им удачи.
Справка. Радиостанция "Фонтанка.FM", входящая в холдинг "АЖУР-медиа", была запущена в декабре 2011 года. Ранее концепция радиостанции основывалась на равном сочетании информационного контента и музыкального. "Лучшие треки от классиков рок-музыки и альтернативной музыкальной сцены, новинки от музыкантов-самородков и известных лейблов, хорошая музыка 24 часа в сутки", - все еще сообщается на сайте "Фонтанки.фм". Для создания музыкальных программ были специально приглашены бывшие сотрудники "Радио РОКС" - Михаил Яруков, Александр Цыпин, Александра Ромашова, Евгения Глюкк, технический директор эфирного вещания Дмитрий Андреев. В 2011 году, во время открытия радиостанции, Александр Горшков прокомментировал это ЖурДому так: "Сотрудничество с "Радио Рокс" и создание собственной радиостанции было нашей давней мечтой, и мы были безумно рады, когда это сотрудничество стало реальным." Однако, по словам главы холдинга "АЖУР-медиа" Андрея Константинова, еще в первоначальном варианте интернет-радиостанция задумывалась ее создателями, как преимущественно новостное радио.
Оксана Солодовникова
Фото: fontanka.fm
Александр Акопов один из создателей современного российского телевидения и легендарный кинопродюсер, который, как стало известно, выходит из состава акционеров кинокомпании «Амедиа», еще до этих новостей признался GQ, что испытывает ужас перед ленью и в случае чего готов снова стать простым строителем.
О бизнесе
Как ни странно, время в нашем бизнесе сейчас хорошее. Нестабильное финансово, зато есть кадровые подвижки. Приходит поколение людей тридцати-сорока лет, смелых, интересно излагающих сюжеты, хотя и с нехваткой опыта, понимания, как все работает.
О тщеславии и амбициях
Я давно уже не тщеславен. Ставишь формальные задачки, а когда они решены, забываешь этот момент прочувствовать. «О, оказывается, я сделал несколько вещей, которые смотрела вся страна». Себе все уже давно доказано. Это не означает, что дальнейший успех гарантирован. Но вроде как можно делать еще. Не все истории рассказаны. Я, например, еще не сделал мюзикл.
О телевидении
Каждый день смотрю Первый канал. Мне очень нравится, как работает ТНТ, «Россия 24», Russia Today. Да и LifeNews вполне профи. Ну да, папарацци – отдельная профессия: я, наверное, не стал бы вмешиваться в чужую жизнь, но людей, которые это делают, я могу понять. Я считаю, что в журналистике главная движущая сила – любопытство. Поэтому если кто-то готов взобраться по пожарной лестнице и что-то подсмотреть, то здесь возникают морально-этические проблемы, но есть грань, которую грамотный главный редактор всегда в состоянии удержать.
Об информационной войне
В ней, на мой взгляд, в меньшей степени участвуют госканалы. Понятно, что они должны отражать точку зрения основной массы зрителей и некоторые даже точку зрения государства, но сказать, что там не отражены другие мнения, будет неправдой. Они там есть – президенты недружественных стран в эфире каждый день. И при желании у вас достаточно материала для самостоятельного анализа. Все это, увы, нехарактерно для так называемых оппозиционных СМИ. Там одностороннее освещение – принцип, который я отношу к непрофессионализму.
О санкциях
В прошлом году мы подписали контракт с HBO. Потом случились известные события. Но ни у одной из сторон не возникло препятствий, мешающих продолжению работы. Больше того, когда мы поняли, что ситуация отражается на нас финансово, то смогли объяснить это партнерам, и они пошли навстречу. Никто не пытался хихикать и говорить: «Сами виноваты».
О личном пространстве
Не хотел бы оказаться на месте продюсеров Sony, чью личную переписку с обзыванием звезд хакеры выложили в открытый доступ. И не хотел бы, чтобы вскрыли переписку актеров или авторов, оценивающих меня. Не думаю, что прочитал бы что-то приятное.
О взглядах
Я консерватор. Считаю, что консерватизм – это стремление сохранить то главное, что накоплено конкретной культурой. Или вообще человеческой культурой. Сохранить и не расплескать. Консерватизм, на мой взгляд, – единственное основание для прогресса.
О хулиганстве
В детстве я не был особенным хулиганом: сегодняшним детям мои похождения покажутся несерьезными. На первом курсе института пытался носить длинные волосы. Приехал домой, отец сказал, что не пустит. Я тогда подумал – пошел и подстригся. Решил, что нехорошо огорчать родителей, а похулиганить я успею где-нибудь в другом месте. С годами понял, что отец не то чтобы был неправ.
О правозащитных инициативах
Вот гражданка Чирикова воевала за то, чтобы не резать Химкинский лес: по-моему, чистый идиотизм, на полтора года задержавший развитие важнейшего для Москвы инфраструктурного проекта. Лес – не жалко, лес вырастет. Лес – один из немногих возобновляемых ресурсов. А есть невозобновляемый ресурс – время. Которое люди годами теряли в пробках. Из-за Чириковой. Я вот потерял в этих шереметьевских пробках несколько суток жизни. Кто их у меня отнял? Экологи.
О деньгах
Мои отношения с деньгами похожи на отношения большинства советских людей, их Жванецкий описал: «Получают сто двадцать – тратят двести пятьдесят». Я не умею копить, экономить. В какой-то момент я был счастлив обнаружить, что за то, что я умею делать, оказывается, еще и платят. Это было самым приятным открытием в жизни. Впрочем, если бы не платили долго, я вернулся бы к первой профессии – строителя – и, думаю, без работы бы не остался. Я люблю строить.
О воспитании детей
Если оставить за рамками банальности типа «дать любовь», главное – внушить ребенку здоровые амбиции. Одна из главных проблем сегодняшней молодежи – неамбициозность. Когда я вижу молодых людей, говорящих: «Мы пошли обедать» или «Рабочий день закончился, я поехал», то смотрю на них в ужасе.
Об СССР
Ностальгии, конечно, нет. Есть ностальгия по молодости, не больше. Был эксперимент, поставленный нашим народом ради человечества. Было желание людей построить самое справедливое общество. Итоги для нас самих оказались не очень, зато мир взял от СССР все, что в нем было хорошего.
О России
Последние двадцать лет всех беспокоило, сможет ли Россия сама себя накормить. Сейчас все поняли, что сможет. Полно вещей, которые страна способна делать сама. Принципиально, чтобы было двадцать-тридцать массовых наших брендов, которые знает весь мир. Сегодняшний политический режим – такой или похожий – кажется мне адекватным для решения этой задачи. Просто сейчас мы двигаем науку в чистом виде. А нужно собрать пятнадцать ученых, положить на стол бритву «Жиллетт» и сказать: «Пацаны, надо сделать бритву, которая бреет как «Жиллетт» или лучше и продается в количестве миллиарда штук ежегодно. Вот вам два года, миллиард долларов, и, пока не решите задачу, не возвращайтесь». Тогда бы случился прорыв.
О религии
Я советский инженер, как я могу относиться к религии? Хотя, думаю, есть вещи, находящиеся за пределами человеческого понимания.
О смерти
Страха смерти у меня нет. Причину этого страха я всегда видел в том, что можно чего-то не успеть в жизни. После того как у меня родился сын, я посадил дерево и построил дом, перестал бояться. Не понимаю тех, кто ценит себя настолько, чтобы всерьез бояться помереть.
Автор: Инна Денисова
GQ
Фото: Слава Филиппов
Стиль: Кирилл Акимо
- Теги
- Комментарии
Дни рождения
- Сегодня
- Завтра
- На неделю
Владимир Таллер
президент компании «ТВМ Групп», издатель журнала «Медиапрофи»
Андрей Друккер
технический директор телеканала
Александр Гурнов
советский и российский журналист, телеведущий, переводчик, общественно-политический деятель
Елена Хартвиг
региональный директор группы станций по Сибири, ООО "Выбери радио"
Владимир Топильский
советский и российский телеведущий, спортивный комментатор
Светлана Колосова
Президент компании "Старая Площадь"
Владимир Таллер
президент компании «ТВМ Групп», издатель журнала «Медиапрофи»
Андрей Друккер
технический директор телеканала
Александр Гурнов
советский и российский журналист, телеведущий, переводчик, общественно-политический деятель
Елена Хартвиг
региональный директор группы станций по Сибири, ООО "Выбери радио"
Владимир Топильский
советский и российский телеведущий, спортивный комментатор
Светлана Колосова
Президент компании "Старая Площадь"
Татьяна Веденеева
советская и российская актриса театра и кино, телеведущая, журналистка
Юрий Стоянов
советский и российский актёр театра и кино, юморист, пародист, телеведущий, музыкант; народный артист Российской Федерации; автор, постановщик и исполнитель ролей в телевизионной юмористической программе «Городок»
Анатолий Хоробрых
режиссер
Сергей Алексеев
продюсер
Киселев Владимир
продюсер, музыкант, бизнесмен, инициатор знаковых культурных событий в нашей стране
Галина Архипова
редактор студии «Авторская программа Аркадия Мамонтова» («Россия»)
Светлана Романкова
шеф-редактор телепрограмм
Николай Попов
комментатор спортивных программ канала «Россия»
Светлана Сазонова
директор по развитию Межгосударственной телерадиокомпании «Мир»
Влад Ряшин
председатель Совета директоров и основатель группы компаний Star Media, член Академии российского телевидения
Анна Прохорова
российская журналистка, телеведущая, филолог, автор и ведущая еженедельной итоговой информационно-аналитической телевизионной программы «В центре событий с Анной Прохоровой» на канале «ТВ Центр»
Егор Хрусталев
российский телеведущий
Валерий Майстер
независимый продюсер, член Союза журналистов России и Международной конфедерации журналистов
Андрей Болтенко
главный режиссер «Первого канала», член Академии российского телевидения
Александр Герасимов
российский журналист, телеведущий, деятель российского телевидения
Валентина Пиманова
российская журналистка, общественно-политический деятель
Валерий Гамза
режиссер, продюсер, член Академии российского телевидения
Сергей Варновский
автор, режиссер и оператор программы «Театр+TV» («Россия»)
Ирина Филина
заместитель директора телеканала "Россия 1", член Академии российского телевидения
