«Можно пожарить бургер быстрее, но он кажется сырым»

В большом интервью генеральный продюсер Первого канала Константин Львович Энрст рассказал о перспективах российского телевидения во время кризиса, о своей непростой работе во время Олимпийских игр в Сочи и о своей позиции в отношении Украины и событий, которые там происходят. Интервью проходило в рамках специального проекта ТАСС "Первые лица".

─ Продолжаете принимать поздравления по случаю двадцатилетия канала, Константин Львович?

─ Да вроде бы все, кто хотел, уже высказались. У меня сдержанное отношение к подобным календарным датам. Даже по формальным признакам. Настоящий юбилей кратен 25.
─ Значит, это были предварительные итоги. Кризис не слишком помешал их подведению?

─ Он ведь коснулся не только нас. Мы все живем в одном времени, кто-то ближе к эпицентру, кто-то ─ дальше. У центровых недостаток: волна плотнее и бьет сильнее. Зато видишь раньше, дальше и глубже. СМИ вообще и телевидение, в частности, ощущают приближение проблем раньше, чем министерство финансов. Торможение, а потом и снижение объемов рекламы начинается месяцев за 7-8 до реального кризиса. Происходит это вазомоторно. У компаний идет падение по ритейлу, и они урезают бюджеты на рекламу в СМИ. Уже прошлой весной мы полномасштабно готовились к неизбежному, в апреле 2014-го завершив первый раунд встреч и переговоров о снижении затрат на контент. Еще до конца того года сократили штат сотрудников на десять процентов. Сейчас минимизируем все виды расходов, лишь бы не трогать больше людей.

─ Как все отразилось на качестве того, что идет в эфир?

─ Пока практически не ударило. Так устроено телевидение, что сначала затраты и вложения, а потом продукт. Пока показываем сериалы, профинансированные год-два назад. По-настоящему накроет во второй половине 2016-го и позже.

─ А по программам?

─ Это случится раньше. Уже ближайшей осенью. В январе реклама на канале упала на 37% по сравнению с тем же месяцем 2014-го. Сейчас ситуация как-то стабилизируется, но на цифрах, которые нас совсем не радуют. И наши рекламщики ничего не могут сказать о перспективах на второе полугодие. При этом я не говорю об изменившемся курсе доллара и евро, речь о падении в рублях. Добавьте существенно изменившуюся кредитную ставку. Раньше каналы брали короткие кредиты и отдавали производителям сериалов, чтобы те могли снимать, поскольку деньги за рекламу приходят не слишком равномерно. При такой высокой ставке о кредитах надо забыть. В итоге у меня тридцать готовых к запуску проектов ─ с проведенными кастингами, с собранными съемочными группами, но я не даю людям отмашку, поскольку не вижу перед собой графика, по которому мог бы всех равномерно финансировать. Едва цикл нарушается, растут расходы. Голливудские картины, как известно, стоят дорого, но снимаются быстро. Каждый потерянный день обходится в огромную сумму. В кинопроизводстве крайне важны равномерность и четкость финансирования. Подписывают актеров, большинство из которых заняты в театрах, составляют точные графики аренды техники, павильонов, прочих объектов. Люди запускаются, им надо выдерживать ежедневную выработку. Если у тебя сериал, и ты не снимаешь двенадцать минут полезного материала за смену, бюджет трещит по швам…

Уже ясно, что кризис года на два. Минимум. До конца текущего года телезрители не заметят ухудшения качества. Мы продолжим показывать сериалы, снятые еще в "жирные" годы, а что программы будут чуть попроще, так ведь не настолько, чтобы это сильно бросалось в глаза.

─ Публика не перетечет к соседям по эфиру?

─ В большом кризисе все опускаются примерно одинаково. Телевидение станет беднее, но смотреть его не прекратят, скорее, наоборот – у людей меньше вариантов, как провести свободное время. Они реже ходят в магазины, театры, рестораны и на концерты, больше сидят дома. Нет, позиции ТВ останутся крепкими ─ даже с учетом, что это будет не так дорого и шикарно. Почти наверняка аудитория основных телеканалов вырастет. Другое дело, что это трудно капитализировать, пунктов рейтинга может быть больше, чем предложений по рекламе, но мы ведь не только ради выручки работаем.

─ На вашей памяти, случались схожие по глубине спады?
─ Был 2008 год. А в 98-м на Первом канале, который еще назывался ОРТ, людям несколько месяцев не платили зарплату, все работали под честное слово. Мы перемонтировали и показывали сериалы "Тени исчезают в полдень" и "Вечный зов". Голь на выдумки хитра! Рынок телерекламы схлопнулся тогда до ста миллионов долларов на все российское телевидение, упал в семь раз. Сравните с почти пятью миллиардами долларов, которые все каналы собирали в последние годы. Есть разница, согласитесь.

─ А если кредиторы потребуют сейчас от Первого счета к оплате? Сумма-то набежала приличная: сторонним производителям контента по итогам 2014-го вы должны уже около семи миллиардов рублей, а год назад было шесть миллиардов с копейками.

─ Мы в диалоге с нашими производителями. Приходится ужиматься, дисконтировать цены в контрактах. Ради сохранения бизнеса многие сокращаются до полного отсутствия прибыли. У нас хорошая закалка, а сложный период лучше пережить сообща. Вместе упадем, вместе поднимемся.

─ Кстати, давно хотел спросить: а кто гоняется-то за вами? На Первом канале который год кряду звучит рефреном: нас не догонят. Вот и Олимпиаду в Сочи открывали этой песней.

─ Этот слоган из нашего осознанного хулиганства давно стал брендом. А на церемонии открытия Игр мы выбрали его в качестве здоровой провокации, чтобы сбить излишний пафос. Но в результате как в воду глядели: никто нас так и не догнал.

Жизнь вообще ─ своеобразная форма забега. Двигаться надо. Желательно ─ вперед. А если уж побежал, то руководствуйся принципом "нас не догонят".

─ Слышал, ваш, Константин Львович, гонорар за участие в подготовке Олимпиады составил рубль?
─ Это так. Но это и не была работа в чистом виде. Глупо полагать, что твое объяснение в любви должно быть оплачено.

─ Вернемся к забегам. На ваш взгляд, в ту ли сторону бежали мы весь последний год?

─ Олимпиада на эмоциональном уровне сообщила миру: Россия возвращает себе статус великой державы. И дело не только в количестве завоеванных золотых медалей. Я благосклонно отношусь к конспирологии и не могу не отметить, что острая фаза противостояния на Майдане в Киеве удивительным образом совпала с пиком Игр в Сочи.

─ А в итоге Россия оказалась заложницей событий на Украине?

─ Знаете, есть вызовы, от которых нельзя уклониться, в противном случае надо сразу поднимать руки и капитулировать. У России нет к этому исторической склонности.

─ Вопрос не только про страну, но и конкретно про вас, Константин Львович.

─ Хотите услышать, сожалею ли, что внешнеполитические события, произошедшие во время Олимпиады и после нее, не дали до конца насладиться триумфальным шлейфом Игр? Покривлю душой, если скажу, что нет.

Могла ли Россия в сложившихся обстоятельствах поступить по-другому? Уверен, не могла.

Понимаете, это проблема экзистенциальная. Надо признать: мы живем в эпоху пертурбаций. Правила двадцатого века закончились, старые модели отношений между странами ─ политические, экономические ─ поистрепались, а новые еще не прописаны. Нужно садиться и договариваться. Все происходит на наших глазах. Безусловно, лучше наблюдать за происходящим со стороны, из отдаления, но тут уж выбирать не приходится. Бог решает, когда и кому родиться.
─ Пока же Украина запретила вам въезд на свою территорию, объявив, по сути, врагом государства…

─ Случившееся меня расстраивает, хотя не слишком удивляет. Я люблю Украину, особенно Киев, и очень не люблю нынешние киевские власти…. Но при таком нарушении всех моральных и энергетических балансов долго они продержаться не могут. Люди не готовы жить в подобном мороке продолжительное время. Даже если сейчас им еще так не кажется. Любой человек внутренне стремится к стабильности существования, а у этой власти, чтобы удержаться, есть единственный способ ─ продолжение военных действий. Но вариант этот коротко живущий. Да и вовсе не вариант.

─ Судя по тому, что показывает и рассказывает телевидение по обе стороны баррикад, до мира еще далеко. Люди ведь смотрят… Насколько вырос удельный вес программ о политике в эфире Первого канала?

─ Новостной объем увеличился процентов на тридцать, по общественно-политическому вещанию ─ больше. Раза в два. Телевидение отвечает на запросы. Если какая-то тема становится главной, мы должны говорить о ней.
─ Вам настоятельно посоветовали уделять Украине больше внимания?

─ Нет, это абсолютно инициатива канала. Люди боятся неизвестности, хотят понять, что происходит в мире и у ближайших соседей. Идущая в дневном эфире программа "Время покажет", в которой часто затрагивается украинская тема, имеет рекордные рейтинги для своего тайм-слота. В нервной ситуации надо проговаривать сложные вопросы, объяснять их, снимая фантомные страхи.

─ Неурочными звонками вас часто будят по ночам?

─ Обычно это связано с крупным ЧП или громким преступлением. Когда нашего оператора Толю Кляна убили в Донбассе. Когда застрелили Бориса Немцова. С пожаром в Новодевичьем монастыре наоборот ─ я звонил, поскольку узнал первым, случайно проезжал мимо, когда все только загорелось. Наши оперативно прислали тарелку, сделали прямое включение.

Автор проекта Андрей Ванденко

ТАСС

В 2015 году радиостанция «Эхо Москвы» впервые за долгие годы будет убыточной. Ее главный редактор Алексей Венедиктов рассказал «Агентству Бизнес Новостей» почему и как этому способствовала деятельность гендиректора станции Екатерины Павловой. Кроме ее имени в беседе упомянуты Путин, Медведев, Кашин, Лесин, Габрелянов и Леся Рябцева.

Часто приходится слышать мнение, что в России есть три эффективных медиаменеджера: Эрнст, Венедиктов и Габрелянов. Согласны ли вы с такой оценкой (убираем за скобки Венедиктова)?

Я и с Венедиктовым согласен!

Это вопрос измерения эффективности. Я измеряю эффективность рекламой, то есть деньгами, репутацией и рейтингом, то есть количеством слушателей. Я согласен с Эрнстом, согласен с собой. А Габрелянов живет на деньги, которые ему дает его группа. Поэтому его эффективность еще надо проверить. С моей точки зрения, эффективность не в том, чтоб показывать голые задницы.

Вы следили за той революцией, которую Габрелянов в петербургских СМИ устроил?

Краем глаза следил, опять-таки — как ее эффективность посчитать? Разрушать — не строить, разрушать медиа, которые здесь были и сделать кальку с «лайфа» — ну, пусть. Должны быть разные медиа, в том числе такие, как Life News, если оно не манипулирует и не врет. Если оно остается медиа.

Но если господин Габрелянов говорит, что он никогда не тронет трех «п» — президента, премьера и патриарха — это называется не медиа. Я себя даже рядом с ним поставить не смогу — мы маленькое провинциальное радио, а он большой Габрелянов по зарабатыванию денег от инвестора.

Вы кстати с покойным создателем «Балтийской медиагруппы» Олегом Рудновым были знакомы?

Я видел его очень давно, был знаком, но мы не дружили.

Можете объяснить феномен — как ему удавалось, с одной стороны, получать деньги от близких людей Владимира Владимировича [Путина] (говорили о Ковальчуке), с другой стороны, БМГ производила достаточно независимый продукт.

Я не занимался изучением его бизнеса. Но он пришел из 1990-х, профессионально строил радио в 90-е, кое-что я у него подсмотрел. Зарабатывание денег — это всегда вещь индивидуальная, тонкая, я бюджетом его группы не располагал.

Возвращаемся из Петербурга в Москву. Вы всегда хвалились тем, что у вас радиостанция приносит прибыль акционерам. Сейчас, как я понимаю, это не так.

Что значит сейчас — год только начался.

По 2014 году.

Нет, 2014 год это плюс, цифры не вспомню, но плюс. Прибыль этого года мы инвестировали внутрь. В 2015 году прибыли не будет. Тому есть объективные и субъективные причины. Объективные — общий кризис рекламы — спад от 17 до 29%. И я напомню, что частая смена генеральных директоров и зачастую их нервные действия, в частности, разрушение рекламной службы «Эха Москвы», которое было доходным, привело к этой ситуации. Сейчас мы пытаемся совместно с нашим акционером «Газпром-медиа», [его руководителем] Дмитрием Чернышенко каким-то образом разобраться, как из этого выйти.

А что это была за история с «принудительным кормлением» станции финансами акционера, когда вам хотели большой кредит прописать?

Это гендиректор Екатерина Павлова предложила публично — и «утекла» [в СМИ], видимо, она — совету директоров дать кредит на 100 млн рублей. Поскольку это была сделка с заинтересованностью — от «Газпром-медиа» — мы, миноритарные акционеры, проголосовали против и заблокировали эту сделку. Нам эти деньги были не нужны. Считаю, гендиректор должен не выпрашивать, а зарабатывать деньги.

Как идет перестройка пакета акций, который миноритарии ранее объединяли в управление зарубежной компании?

Ну вы знаете, что закон о 20% доле иностранцев вступает в силу с 1 января 2016 года. Сейчас наши юристы над этим работают.

Закончим с менеджерским блоком. Владимир Гусинский следит за судьбой "Эха Москвы"?

Да.

Вы с ним общаетесь часто?

Да.

У него есть шанс вернуться в российский медиабизнес?

Я не знаю. Эта история была между ним и президентом Путиным, поэтому, я думаю, она должна закончиться между ним и президентом Путиным.

Ходорковский - тоже есть такой выдворенный бизнесмен. У «Эха Москвы» с ним какое-то сотрудничество будет?

В плане ньюсмейкера — да. В плане какого-то там спонсора — нет. Мы считаем что мы должны зарабатывать деньги сами, это наша главная история. Для этого нужно восстановление рекламной службы в первую очередь. И несмотря на то, что рынок упал, надо работать, а не ходить вымаливать.

Переходим на любимую тему всех журналистов - Леся Рябцева.

Хм.

Она остается вашим помощником, несмотря на то, что Вам на нее жалуются журналисты «Эха».

Я уже говорил и говорю еще раз. Я с уважением отношусь к государю императору Павлу I за то, что он в том числе говорил: в этой стране дворянин тот, с кем я говорю и до тех пор, пока я с ним говорю. Я не сдал Александра Плющева государству (увольнения журналиста требовало руководство «Газпром-холдинга» — АБН), я не сдал Ольгу Бычкову акционерам в Петербурге, я не сдам Рябцеву тем, кто требует ее уволить. Это просто принцип, я считаю что человек [Леся Рябцева] на своем месте. Если я считаю, что Плющев, Рябцева, Бычкова, Варфоломеев, Бунтман на своем месте, он будет на этом месте, пока я главный редактор.

Вы все всегда знаете. Почему Дмитрий Медведев у нас так активизировался? Тут еще дело Кашина...

Это несвязанные вещи. Я следил за делом Кашина, имея возможность задавать вопросы руководителям, каждый раз на встречах я задавал вопрос «Что с делом Кашина». Я примерно представлял, в какую сторону все движется. Медведев не активизировался, это решение президента Путина. Внутри Кремля очень многие встали уже на низкий старт для сноса Медведева, считая, что он вообще исчез, а он исчез. И Путин продемонстрировал, что в этой стране человек... то есть, премьер-министр — тот, с кем я говорю и до тех пор, пока я с ним говорю.

Журналист Евгения Альбац высказала гипотезу, что с Путиным никто на Западе не хочет говорить, и вот мы готовим экспортного Медведева: у нас будет такой сверхминистр иностранных дел Медведев, который ездит на Запад и с Обамой общается (у него это лучше получалось, чем у Путина).

Я не разделяю этой гипотезы Евгении. Я считаю, что речь идет не о внешних, а о внутрикремлевских расстановках.

И вы убеждены, что Путин по-прежнему намерен пойти на выборы президента в 2018 году?

На сегодняшний день у меня есть масса фактов, что это [избрание Путина] готовится, и ни одного, что это не готовится.

А что может это изменить?

Трудно сказать, когда все в голове одного человека. Трудно сказать, какими доводами он будет пользоваться для себя, в чем он решит себя убедить, чтоб изменить эту позицию. Я таких доводов не вижу на сегодняшний день. Может через год будет.

Что там у Путина с графиком на интервью (ранее Кремль официально не отказывал в интервью Путина «Эху Москвы», но уже много лет ищет «место в графике»)?

Мое предложение всегда в силе. Оно в голове у Пескова.

А вот Песков по-вашему эффективный пиарщик после этих историй с часами и с яхтой?

Не путайте пиарщика и пресс-секретаря. Пресс-секретарю дозволительно только то, что думает или говорит его сюзерен. Пиарщик гораздо более свободен в достижении цели. Вы можете не любить Пескова, но Вы понимаете, что его голосом говорит президент, Вы будете его цитировать точно так же, как цитируете Путина.

Еще один вопрос персональный — Маргарита Симоньян. Как Вам история с «ответочкой» на сайте одного из двух главных информагентств (Венедиктов написал в твиттере о возможном переходе Симоньян на НТВ и слиянии ТАСС и «России сегодня». На следующий день на сайте ria.ru появилось сообщение о слиянии «Эха Москвы» и slon.ru)?

Даже не на сайте, а на ленте. Это очень смешно и жалко. Потому что когда госагентство это делает, это значит, что оно может такие шуточки делать и по поводу сбитого «Боинга». В твиттере — пожалуйста, в фейсбуке - пожалуйста, это твоя соцсеть. Но когда это делает информационное агентство государства от имени государства... Ну, мне это повышает цитируемость, меня это не обижает, хоть каждый день делайте так. Но это первый раз за всю историю информагентств от Рейтер и заканчивая ТАССом, когда это было так сделано. Значит, я попал в больное, значит, пусть другие делают выводы.

Вся эта история с выдворением Светланы Миронюк из РИА Новости, получается, была просто рейдерским захватом агентства?

Эта часть безусловно была существенна, одним из ее авторов был [экс-министр печати] Михаил Лесин, который в этом поучаствовал активно. Никто не отказывался от слияния агентства, в условиях кризиса это два больших бюджета. А лучше полтора, чем два. При этом я думаю, что если Симоньян хоть куда-то уйдет (или Сергей Михайлов из ТАСС уйдет), то агентства будут слиты. Сейчас только личная уния агентства с руководителями в Кремле (где РИА, а где куратор Алексей Громов) защищает агентство. Поэтому я и сказал, что если Симоньян уходит на НТВ, то тогда объединяют агентства, а если не уходит, то не тогда. Поэтому, когда все возбудились (мне звонили из Белого дома, из Кремля), я говорил: «ребят, читайте, что я написал. Вы же знаете, что это обсуждается уже два года. О чем вы говорите? Вы же знаете позицию Ковальчука, вы же знаете позицию Громова, что я нового такого сказал?». Они подумали, что я знаю, что такое решение есть. Его нет, но будет.

Вы, выступая в АБН перед слушателями «Эха Москвы в Петербурге» сказали, что убеждены: Дмитрий Киселев и Татьяна Миткова никогда не меняли своих убеждений. Скажите, как медиаменджер, когда у нас изменится политическая ситуация в стране, и подтянутся стандарты журналистики, таких людей на работу брать?

Этого я не понимаю, что Вы у меня спросили. Это действует для каждого главного редактора отдельно. У нас у власти 15 лет находится одна и та же полит-команда с одной и той же политической программой. Она относится к медиа, как к инструменту. Об этом мне было сказано еще в 2001 году на встрече с Путиным. Мне не так сказано по формулировке, а было дано понять: я пытался Путину объяснить, что мне кажется, что медиа — это институт, а он говорил: «Да ну брось ты». Это искреннее понимание этих людей, что это дубинка, инструмент, сломался, инструмент плохой — надо новый. Но инструмент должен выполнять волю хозяина. Поэтому для меня ничего удивительного в этом нет. Когда сменится команда и появится команда с другими подходами к медиа, тогда и будем разговаривать.

Всем нам желаю дожить до этого.

Я-то точно доживу!

Василий Романов
Фото и текст АБН

В 2013 году крупные телеканалы подхватили моду на мистику и фантастику. Вслед за телеканалом СТС ТНТ запускает мистический сериал «Моими глазами». Генеральный продюсер телеканала ТНТ Александр Дулерайн в интервью корреспонденту РБК daily объяснил, зачем комедийному каналу нужны такие форматы и почему ТНТ останется лидером юмористического контента.

Шесть лет назад в московском эфире появилась новая радиостанция, посвященная литературе, - радио "Книга".

В 2014 году аудитория "Пятницы" росла гораздо быстрее, чем у других российских развлекательных каналов, а сейчас выручка, несмотря на кризис, уже опережает прошлогоднюю, утверждает гендиректор "Пятницы" НИКОЛАЙ КАРТОЗИЯ. В интервью "Ъ" он рассказал, как поменялась за два года с момента запуска телеканала его стратегия, за счет чего планируется вдвое увеличить аудиторию по России, как на бизнесе сказался политический кризис на Украине и почему он сам не верит в эффективность продажи телеконтента в интернете.

— За два года с момента запуска "Пятницы" телеканал успел заметно поменяться. Вначале вы закупили ряд крупных проектов, таких как "Американский жених", реалити-шоу, юмор — все они через несколько месяцев постепенно закрылись. Почему они не пошли, на ваш взгляд?

— На запуске мы стреляли в нескольких направлениях. Какие-то из них, например юмор, не стали развиваться, потому что есть лидер рынка в жанре комедии — это ТНТ. Зачем нам конкурировать в этом с лидером? Около года назад я скорректировал стратегию, мы уточнили бренд и теперь развиваемся в коридоре этого бренда. "Пятница" — это канал обо всех удовольствиях жизни, которые можно получить бесплатно или за деньги. И ключевое слово у нас — "впечатления".

— Теперь эфирную сетку "Пятницы" в основном формируют проекты, созданные вокруг одной концепции — путешествий. Планируете их разнообразить, рассматриваете новые жанры?

— Это не совсем так. Есть шоу, которые делаются в останкинском бункере: построили декорацию и вещаем. Это устаревшая концепция, она тащит телик назад по сравнению с интернетом. Где я, зритель, в этом потоке? Ну разве что в качестве гостя в этот бункер заманят. Практически все программы, которые мы делаем, это road show, неважно про что — путешествия, экспертизу или шоу талантов, которое мы тоже готовим. Это всегда в вашем городе, это и есть федеральный канал — не просто рассказывать плохие новости из регионов или такие хорошие, в которые сам не очень веришь, а быть там, где сама жизнь. Внутри коридора бренда мы еще не создали огромного количества всего. Есть куда расширяться. У нас, например, пока нет программы про отношения. На подходе два семейных пилота. Семейный канал — то, о чем я сейчас думаю. Мы несильно отвязные, работаем с оглядкой на то, что нас смотрят дети, но при этом мы не "бабушкина кофта".

— Реклама и у вас, и на ТНТ продается по баинговой аудитории 14-44, насколько ощутима конкуренция между вами?

— Баинговая аудитория не равна реальной аудитории. Важна такая вещь, как психотип. В 25 лет девушки бывают разные: те, которые пойдут в клуб, и те, которые пойдут и почитают журнал "Литературное обозрение". Все они попадают в 14-44, при этом наша ядерная аудитория — это 25-35. Прекрасное золотое десятилетие. Люди, у которых есть деньги, которые живут в мире брендов, хотят куда-то ездить, едят, слушают музыку, приобретают автомобили — и их интересует качество всего этого. У нас фактически нет конкуренции с ТНТ, мы его дополняем нашими тревел-шоу и программами экспертизы. Мы собираем у экрана ту часть 14-44, которая не хочет сейчас смотреть комедию. Мы рассматриваем себя как канал, стоящий на той же полочке, что и СТС.

— СТС, кстати, как и другие развлекательные каналы, в прошлом году страдал от интереса россиян к Олимпиаде, новостям о ситуации на Украине, что негативно сказалось на рейтингах. У вас была такая проблема?

— На нас немного влияла Олимпиада, но не так, чтобы мы провалились. Безусловно, часть молодой аудитории на пике развития событий на Украине больше смотрела информационные каналы, но мы держали свою долю.

— На запуске в июне 2013 года доля канала была меньше 2%. По итогам прошлого года средняя доля в аудитории 14-44 составила 2,18%, а в январе--июне 2015-го — уже 2,7%. За счет кого растет ваша аудитория, чьи это зрители?

— С момента запуска за два года мы больше чем вдвое увеличили долю. Сейчас у нас 3,94% по Москве, и мы закрыли июнь с 2,98% по России. Значительная часть нашего роста — это аудитория с тематического телевидения. У нас сильно выросло среднесуточное время смотрения: когда мы начинали, было 20 минут, сейчас — 42 минуты.

— Перед вами стоит задача довести долю до 5%? По крайней мере раньше речь об этом шла.

— Да. "Пятница" может взять 5% по России. В течение трех-пяти лет. Это уже будет зависеть от того, какую маржинальность и EBITDA мы хотим соблюдать, какие будут условия финансирования.

— Что для этого необходимо?

— Есть несколько основных драйверов роста. Первый — дистрибуция, распространение сигнала. Вы видите, какая у нас разница между Москвой, которую мы великолепно покрываем, и Россией. Но она стремительно сокращается, потому что сейчас мы начали большую партнерскую программу с регионами — и динамика доли в первом полугодии это подтверждает. Партнером "Пятницы" стал один из главных региональных лидеров — екатеринбургский "4-й канал". Господин Волин (Алексей Волин, заместитель министра связи и массовых коммуникаций.— "Ъ") недавно рассказал о том, что аналог не умрет, а это отличная новость для наших региональных партнеров. Сейчас нас продает компания "Алькасар" (региональные рекламные вставки.— "Ъ"), город за городом идут презентации, и я вижу, какой интерес "Пятница" вызывает.

Второй драйвер — это контент. Третий — маркетинг. Естественным путем, не понижая маржинальности, мы можем расти постепенно. Если мы хотим галопирующий рост, будет понижение маржинальности. Но какую стратегию ни выбери, а это задача наших руководителей, мы в любом случае зарабатывающий актив. Наша маржинальность — около 36%.

— Как канал переживает экономический кризис? Реклама на эфирном телевидении упала на 21% в первом квартале...

— В этом году мы демонстрируем маленькое экономическое чудо: за окном на рынке минус 20, а у нас в теплице плюс 20. Думаю, по эффективности мы сейчас один из первых каналов в России. Считается, что, если в общей выручке на спонсорство приходится 5%, это уже неплохо, 10% — прямо невероятно. У нас в прошлом году было 8%, а сейчас — 16%. Прямую рекламу у нас продает Vi, "Алькасар" и GPMD, по ней ситуация разная, но в этом году не было ни одного месяца, где мы бы выступили хуже, чем в прошлом. Мы уже опережаем прошлый год. Среди наших рекламодателей — первый эшелон брендов, даже те, кто никогда в принципе не заходил на телик, уж тем более на маленькие каналы.

— "Газпром-медиа" сейчас помогает вам финансово или вы живете только на то, что заработали?

— Давайте определимся с тем, что такое телевидение. Телевидение — это бизнес? Или телевидение — чья-то дотационная игрушка? Если бизнес, то мы телевидение. Мы зарабатывающий актив, приносим акционеру деньги и не нуждаемся ни в каких дотациях. Часть денег мы пускаем на развитие телеканала, расширение сети, производство программ.

— А региональные телестанции планируете приобретать для охвата, над расширением которого вы работаете?

— У нас большое количество собственных станций, но, как показывает опыт ТНТ, сетевое партнерство может дать фантастический результат. Разные бывают гендиректора, кто-то думает, что главное — это охват. И я не спорю. Но я пришел из продюсеров и считаю, что все же главное — контент. Сейчас смотрите, как цинично стали коллеги к программам относиться. Возьмем хотя бы внутренний сленг наших коллег-телевизионщиков, как они говорят о телепроизводстве и программах — "закрыть линеечку", "догрузить часы", "сговнякать"... А программы — это дети, с которыми надо возиться, выращивать. Как говорил один крупный деятель нашего рынка, "зритель не фраер", он сердцем чувствует лажу. Вы много назовете действительно интересных программ на разных каналах, которые и впрямь охота смотреть?

— И почему так происходит?

— Из-за отношения — ну нельзя делать телик с сердцем, которое стучит спокойно. Лет десять назад российское телевидение было куда интереснее, потому что его делали продюсеры, которым что-то хотелось доказать, которые что-то умели, кроме как считать. И вот много ли таких теплокровных на рынке сейчас?

У нас другая стратегия — мы стараемся с любовью делать то, что делаем, и рассчитываем на взаимность телезрителей. Знаете, есть рестораны, где меню на 600 страницах. Листаешь и уже не знаешь: аджапсандал... нет, все-таки утка, нет... Уже не понимаешь, что ты хочешь есть. У нас все меню на одном листе. Сейчас на канале примерно десять работающих проектов, при этом есть два абсолютных бренда — "Орел и решка" и "Ревизорро". Это на заоблачных рейтинговых высотах нужны программы-события, которые глубоко убыточны, но создают много шума. Мы же закладываем фундамент и хотим, чтобы, модернизируясь внутри, наши бренды жили и пять, и десять лет. Это важная часть капитализации канала.

Сейчас к новому сезону снято больше десяти пилотов. Они прошли сито из 100 идей, и нам это все нравится. Для нас запуск каждого пилота — как выпуск новой машины. Снять дешевую программу, что-то на ней заработать, потом закрыть — это не стратегия, а тактика, суетливая и паническая. Мы же накатываем наши бренды: создаем к ним мобильные приложения, сувенирную продукцию, пытаемся присутствовать во всех средах. Современное телевидение может быть только проектным, линейное телевидение не вечно. Те же приложения "Орла и решки" неоднократно входили в топ AppStore, мы готовим грандиозное приложение на базе "Ревизорро" — это будет фактически русский Bed & Breakfast.

— Какие премьеры вы готовите к новому сезону?

— Расширится линейка "Ревизорро", появится авторская программа одного из наших главных лиц Андрея Беднякова, после первого сезона "Битвы салонов" придет "Битва ресторанов" с Ксенией Собчак. Обновятся программы про путешествия, и будет одна совершенно зубодробительная программа, которая, мне кажется, по рейтингам превзойдет "Ревизорро". Еще мы ведем разработку сразу трех сериалов на следующий год.

— До этого вы не выпускали собственные сериалы?

— Нет. Будет ситком и молодежная сага — самый дефицитный продукт на рынке развлекательных каналов. Когда-то был большой успех у "Не родись красивой", мы пытаемся сделать свой хит. Третий сериал — драма, но пока мы сомневаемся. Мне кажется, мы еще недостаточно выросли, для того чтобы показывать драму. Ребенку два года, он уже научился ходить, говорить, но еще не может быть чемпионом России по дзюдо — надо, чтобы косточки подросли.

— На старте "Пятницы" в эфире был поэтический проект "для умных и тонких", где в ночном эфире известные люди читали стихи. Позже вы анонсировали еще 12 "интеллектуальных проектов" о культуре и авангарде в стадии производства. Где же они?

— Последние полтора года приоритетом был быстрый вывод канала на положительную EBITDA и чистый денежный поток от операционной деятельности, моя менеджерская задача была сделать канал популярным, чтобы он начал зарабатывать. Поэтому эти проекты были отложены. А та часть меня, которая интересуется поэзией, потихонечку, ночью, только за счет сна занималась фильмом "Бродский — не поэт". Думаю, в следующем году вернемся к этой теме. У нас появились деньги на, как сейчас это принято называть, социально-ответственные проекты.

— Как сказалась на вашем бизнесе ситуация на Украине: может, закупать контент оттуда по-прежнему возможно, а продавать? Много ли вы продавали на Украину?

— В первый год существования мы продали туда контента на серьезное количество миллионов долларов. Сейчас продаем что-то на Украину — не в таких объемах, но мы в таких объемах сейчас и не производим. Плюс мы не производим политизированный контент, поэтому таких трудностей с продажами нет. Второй рынок после Украины — Казахстан, дальше — в совокупности Израиль, Белоруссия и закавказские страны. У нас нормально идут продажи, но не так, как было когда-то.

Стратегически мы стремимся к 100% прав на контент, чтобы капитализировать канал. Доходы телевидения в основном — это продажа прямой рекламы и спонсорство. Но если мы посмотрим на опыт NBC и подобных каналов, у них серьезно прирастают доходы от проектов развития бренда по принципу "360", от присутствия во всех средах, от digital. Наша задача — догонять нерекламные доходы, и в этом смысле несколько проектов в новом сезоне получат ежедневный digital-вариант. Плюс продажа на другие территории.

— Насколько вы сейчас зависимы от покупного, зарубежного контента?

— В незначительной степени. Есть линейка зарубежного сериала, который выходит в поздний прайм. У нас много показателей эффективности, и помимо маржинальности, EBITDA и других это собственно независимость от чужого контента. Я вообще не понимаю, что такое телеканал, который полностью состоит даже не из сериалов — это ладно, а который активно закупает программы других каналов. На старте "Пятницы" такое было, но это был чисто маркетинговый трюк, чтобы обратить на себя внимание. Это ушло из эфира через три месяца, потому что был готов свой контент. Но когда канал существует уже пять, шесть, семь лет и покупает повторные программы другого канала (на внутреннем рынке)... Я не понимаю, зачем он тогда существует. То есть креатив настолько на нуле, что мы не можем произвести ни одного хита?

— Многие телеканалы заморозили проекты, вы, получается, не стали?

— А зачем? У нас же все монетизируется. Мы вообще не в кризисе, мы живем лучше, чем в прошлом году. Контент стал дешевле, выросло спонсорство, растет прямая реклама. Зачем что-то ставить на полку? Да, в этом году я бы не стал запускать сериал. Это уже совершенно другие деньги (нужно отбиваться с первых нескольких показов), сейчас глупо это делать, это понизит маржинальность. Можно выстреливать одной-двумя премьерами в месяц, у нас есть такая возможность, потому что пилоты сняты и продолжают сниматься. У нас большое количество повторов и, может быть, не такое оглушительное количество премьер, которое должен выдавать канал в первой долевой тройке. Зато в прайм-тайме работают премьеры — и, что бы ни происходило на других каналах, они не падают вообще. Это как раз достижение программирования. Ну и производства. Так собственно и планируем продолжать.

— Как изменилась стоимость контента?

— Он подешевел. Сейчас огромное количество творческих коллективов без работы. При том же качестве мы сокращаем затраты на канал.

— Подешевела вся производственная цепочка или что-то отдельное?

— Во-первых, понты подсдулись. То есть, говоря научным языком, затраты на творческие коллективы, которые стали адекватнее себя оценивать. Рынок был очень сильно перегрет, люди объявляли какие-то несусветные зарплаты, и за эти деньги ты мог довольствоваться очень средними специалистами. Теперь топовые производители с удовольствием скидывают свою рентабельность, возвращаются в берега, платят разумные деньги. Аренда техники, все стало дешевле.

— У вас есть ключевые партнеры в производстве контента, продакшены, от которых вы зависите?

— Нет. Для маленького канала это губительно. Чаще всего мы придумываем, формулируем формат и предлагаем нескольким компаниям его разработать. Кто предложил лучшее соотношение цена/качество, те снимают пилот. Мы работаем с очень многими компаниями. Мейджора нет.

— То есть вам не нужен карманный продакшен? При телеканале или при холдинге? Рассматриваете возможность купить кого-то?

— Мы не настолько круты, чтобы сейчас покупать кого-то. Главная задача — иметь 100% прав на свой контент, какая разница, кто его произвел? Если у нас права во всех средах, зачем нам кормить армию авторов или еще кого-то? Это нагрузка на EBITDA. Хотя, может, со временем, когда мы будем еще больше расти, у нас и появится какой-то продакшен in-house, который будет производить часть стратегически важных продуктов. Но это пока предположения.

— Скоро освободится место во втором мультиплексе в связи с тем, что "Газпром-медиа" уведет спортивный канал в первый бесплатный мультиплекс, и на свободный слот ожидается конкурс. Раньше "Пятница" претендовала на присутствие в мультиплексе, но уступила каналу "Спас". Сейчас вам интересно участие?

— Со стратегической точки зрения мы должны присутствовать во всех средах, где сейчас и в будущем будет происходить монетизация контента. Но, как я уже сказал, для нас музыкой прозвучали слова господина Волина о том, что аналог будет жить. Но да, мы интересуемся мультиплексом.

— В интернете у вас только бесплатный контент или будете продавать что-то за деньги?

— Я не верю в разговоры об эффективности таких кейсов у тех или иных телеканалов. Помните, группа Coldplay заявила, почему она не приедет в Россию? Когда они выложили свой альбом в сеть и сказали "заплати сколько хочешь", из России пришло в десять раз меньше денег, чем из Финляндии. Поэтому, ну о чем мы говорим? У людей и так денег нет. Если говорить о заработке в digital-среде, то главным является продажа рекламы. Мы хотим научиться зарабатывать на пользовательском контенте, разрабатываем мобильные предложения для программ, пытаемся делать что-то в области мерчандайзинга, но мы еще не обладаем таким продуктом, который можно было бы до премьеры продавать за деньги. Плюс этот путь мне не кажется таким уж увенчанным финансами в конце. Но стратегически мы стремимся к этому.

— В "Газпром-медиа" поменялось руководство (вместо Михаила Лесина был назначен Дмитрий Чернышенко). Что поменялось для вас? С кем вам комфортнее работать?

— Нам сейчас очень комфортно. Знаете, всегда же кайф в чем? Когда ты получаешь доступ к какому-то опыту, который тебе неизвестен. Пришли люди, которые сделали Олимпиаду и имели колоссальный опыт сотрудничества с международными компаниями. Я люблю учиться.

Интервью взяли Анна Афанасьева и Павел Белавин
Коммерсант

Фото: Сергей Бобылев / Коммерсантъ

Максим Галкин рассказал о возвращении на Первый канал, своем новом проекте, а также объяснил, в чем уникальность его положения в российском шоу-бизнесе и почему до сих пор не стал «заслуженно народным» артистом.

— Ваше возвращение на Первый канал произвело фурор даже среди тех людей, которые гордятся, что не смотрят телевизор. Почему это случилось?

— В свое время я ушел с Первого канала — по каким-то своим, сугубо личным причинам. Уже не очень хорошо помню свою логику. Ну, допустим, мне хотелось чего-то другого, другого развития. Работа на канале «Россия 1» много мне дала, я нарастил какие-то новые мышцы и очень за это благодарен. В то же время за эти семь лет на Первом было много сатиры и юмора в мой адрес, но я никогда не обижался, а над некоторыми пародиями дико хохотал.

Всегда было понятно, что канал имеет на это право, поскольку я был по отношению к нему не прав. Сейчас же у меня созрел совершенно другой проект, и стало понято, что сделать его на «России» будет сложно. А единственный человек, с которым я смогу его осуществить, — это Константин Эрнст. Я был очень рад, что он откликнулся. Без его участия сделать то, что мне нужно, я не смогу — без его видения, без его креативной энергии.

Антикризисные меры, принятые Первым каналом, пока практически не отразились на качестве программ, которые выходят в эфире телеканала. Об этом в заявил генеральный детектор телеканала Константин Эрнст.

Он отметил, что "СМИ вообще и телевидение в частности ощущают приближение проблем раньше, чем министерство финансов". "Торможение, а потом и снижение объемов рекламы начинается месяцев за 7-8 до реального кризиса. Происходит это вазомоторно. У компаний идет падение по ритейлу, и они урезают бюджеты на рекламу в СМИ", - добавил Эрнст.

Он отметил, что на телеканале прошлой весной полномасштабно начали готовиться к неизбежному кризису, в апреле 2014 года завершив первый раунд встреч и переговоров о снижении затрат на контент. Еще до конца прошлого года на 10% был сокращен штат сотрудников, а сейчас телеканал минимизирует все виды расходов, "лишь бы не трогать больше людей", подчеркнул гендиректор Первого.

При этом, отвечая на вопрос о том, как все это отразилось на качестве программ, которые выходят в эфире телеканала, Эрнст заявил: "Пока практически не ударило. Так устроено телевидение, что сначала затраты и вложения, а потом продукт". "Пока показываем сериалы, профинансированные год-два назад. По настоящему накроет во второй половине 2016 года и позже", - считает Эрнст.

По его словам, "в январе реклама на канале упала на 37% по сравнению с тем же месяцем 2014 года". "Сейчас ситуация как-то стабилизируется, но на цифрах, которые нас совсем не радуют. И наши рекламщики ничего не могут сказать о перспективах на второе полугодие", - сказал он.

"Уже ясно, что кризис - года на два минимум. До конца текущего года телезрители не заметят ухудшения качества. Мы продолжим показывать сериалы, снятые еще в "жирные" годы, а что программы будут чуть попроще, так ведь не настолько, чтобы это сильно бросалось в глаза", - заверил гендиректор телеканала.

Комментируя общую ситуацию на телерынке, Эрнст подчеркнул, что "в большом кризисе все (телеканалы - прим.ТАСС) опускаются примерно одинаково". По мнению гендиректора Первого канала, "телевидение станет беднее, но смотреть его не прекратят, скорее, наоборот - у людей меньше вариантов, как провести свободное время. Они реже ходят в магазины, театры, рестораны и на концерты, больше сидят дома. Нет, позиции ТВ останутся крепкими - даже с учетом, что это будет не так дорого и шикарно. Почти наверняка аудитория основных телеканалов вырастет", - считает Эрнст.

Отвечая на вопрос о сумме, которую Первый канал должен сторонним производителям контента по итогам 2014 года, - порядка 7 млрд руб., в то время как год назад эта цифра была чуть более 6 млрд руб. Эрнст заявил, что Первый канал находится в диалоге с производителями контента. "Приходится ужиматься, дисконтировать цены в контрактах. Ради сохранения бизнеса многие сокращаются до полного отсутствия прибыли. У нас хорошая закалка, а сложный период лучше пережить сообща. Вместе упадем, вместе поднимемся", - заключил он.

ТАСС

Фото ИТАР-ТАСС/Алексей Дружинин

Директор телеканала 2x2 Денис Всесвятский о продвижении мультсериалов на телевидении в эпоху интернета.